Конечно, как способ подката к девушкам, это выглядело весьма эффектно. Просыпаешься такой бледный и прекрасный, а рядом то пламенная Меда, то улыбчивая Эсме. Кстати, практикантки-колдомедички тоже были весьма и весьма ничего. И было бы в высшей степени приятно вот так полежать недельку, наслаждаясь всеми этими поблажками и вниманием. И стоило бы даже поблагодарить О'Конналла, инициировавшего подобную круговерть, если бы… Да, если всё случилось в какой-нибудь понедельник, словно специально созданный для прогулов. Но нет, нет и нет! Чертов любитель метлы потащил его с трибуны в пятницу. Более того, именно в ту пятницу, когда он, Терренс Теодор Бэрк, собирался сразу же после ужина оказаться в Лютом переулке.

И вот, вместо того, чтобы вытирать сажу и слезы с лица Дени Баркли, пришлось лежать в лазарете под неусыпным вниманием колдомедичек, пытающихся то выпоить очередное зелье, то поменять компресс. Более того, с одного глотка варева Терренса вырубало на полуфразе, и он впадал в очередной бредовый сон.

Он снова бежал по ивовой роще темной, страшной и стонущей. Словно гибкие длинные пальцы тянула она свои ветви, завидя ирландского короля, и плакала-плакала-плакала, выла косматой женщиной-баньши. Но сегодня Терренса не останавливали эти просьбы, он бежал напролом, нещадно наступая сапогами на брызгавшие кровью сучья, дальше и дальше, на мгновение просыпаясь и снова падая замертво на белоснежные подушки. Проходя через шаткий мосточек над огненной черной рекой. И снова оказываясь в каких-то незнакомых городах. Во дворцах и лабиринтах, древних, как время, наполненных пылью и инеем.
- Дени, где ты, Дени?!
Терренс звал её до хрипоты. Среди черных деревьев, и среди тронных залов. Среди обугленных пожарищем остовов и буйства растений, простирающих длинные щупы из треснувших мраморных плит. Пока, наконец, не увидел знакомый силуэт.

Дени сидела на ступеньках какой-то лестницы. Без туфель и в одной сорочке. Грязной, с надорванным рукавом. Какая-то совершенно потерянная и блеклая. Такая, какой Бэрк не видел её ни разу на протяжении года знакомства.
- Ты больше не придешь ко мне?
Она улыбалась, но эта улыбка дрожала в уголках губ, умирала, сминалась, таяла. И, казалось, с ней вместе таяла и сама Дени. Как в той сказке про Хозяйку старинных часов - ещё немного и останется только пепел и прах. И от этого на мгновение стало так мучительно больно, что мир дрогнул и зазвенел битым стеклом. Но до того, как дома, стены и облака посыпались вниз, Терренс успел подойти, опускаясь на колени и вплетая пальцы в чужие рыжие волосы.
- Я пришел. Я уже пришел.

Когда он очнулся, было уже далеко за полдень. Полдень субботы. И это знание вышвырнуло Короля Коннахта из постели так быстро, что дремавшая рядом с книжкой в руках Эсме смогла вымолвить едва ли полслова.
- Пожалуйста, моя принцесса, помоги мне! Я должен сбежать!

Он вправду был должен. Сейчас его не остановили бы не только какие-то уговоры, здравый смысл, колдомедички или Диппет, а даже крепостные стены и десятка два бравых ребят.

Ещё три часа, и Бэрк вправду появился в Лютом переулке. Нехарактерно бледный, особенно на фоне черного почти маггловского пиджака, хромой настолько, что приходилось опираться на трость. Но все же преисполненный такой почти ужасающей уверенности в своей правоте, что даже Горбин посчитал за лучшее промолчать. Да и вправду, чего бы Горбину лезть на рожон и дразнить Балора? Он-то уже свое дело сделал: известил всех, а остальное уже дело рук самих утопающих.

Первым делом Терренс отправился в сторону борделя. Или, точнее, того, что от него осталось: обгорелых стен и лестниц. Похоже, что «Роб» и «Стив» решили отработать с лихвой каждый вложенный в них галеон, и сделали все с особым шиком и даже, пожалуй, излишним размахом. Дени тоже все ещё была там. Без туфель, в одной только грязной сорочке и с пледом поверх. Растрепанная, бледная и… невменяемо пьяная. Кажется, единственное, что всё ещё поддерживало в ирландке присутствие жизни -  это шутки Шона Брина и каким-то чудом материализовавшийся виски.

Несколько секунд Баркли смотрела на коннахтского короля, силясь что-то узнать или вспомнить, а потом вдруг заплакала, размазывая по щекам грязь и остатки растекшейся туши.
- Но тебе больше некуда приходить. У меня ничего больше нет. Ничего нет, Патрик!
- Это неважно. Я пришел. Я уже пришел.

Наверное со стороны они выглядели странно, рыжеволосый подросток и полуголая пьяная женщина, обряженная только в сорочку и пиджак с чужого плеча. Но Терренс даже не моргнул глазом, когда заказывал номер и клал монеты на гостиничной стойке. И наверное даже бровью бы не повел, если бы кто-то вдруг обратился к нему по настоящему имени. Пусть говорят, что хотят. К черту честь, если она запрещает помочь женщине, попавшей в беду. К черту достоинство, призванное лежать в хрустальном гробу. Он Король всех ирландцев. Булочников и воров, убийц и проституток. Всех. Он их Король и их Бог. А тех, кто посмеют сказать слово против, пусть поглотит темное пламя!

Остаток выходных - и кто придумал такое название дням, когда ты работаешь, как проклятый? - утонул в бумагах. Нужно было разобраться с текущими делами, а ещё составить письма от имени Горбина к нынешнему владельцу погоревшего борделя, благо все случившееся уже стало достоянием общественности. Об остальных девочках из «Мармелада» тоже следовало позаботиться, но эту почетную роль Терренс оставил Шону Брину, вполне легально отсыпав ему галеонов прямо на пепелище.

Времени на то, чтобы валяться в постели, в итоге не нашлось совершенно, и в Хогг Терренс вернулся едва ли не более бледным, чем из него вышел. От варева Харригана боль ничуть не уменьшилась, а ноги и вовсе стали какими-то ватными, так что трость из черного дерева вынужденно приросла к ладоням даже в школьных коридорах. Но в конце концов, единственными, перед кем Бэрку могло быть стыдно, были Меда и Эсме. Меда его не бросила - даже застала одно из пробуждений. А Эсме… интересно, ей это Господин Верховный Король велел, или она исключительно по собственной инициативе решила приглядеть за женишком?
И на какой предмет? Чтобы не свинтил или чтобы не подох?
Терренс косо усмехнулся, пытаясь найти в себе достаточно аргументов, чтобы отмахнуться от чужого волнения, обесценить его, превратить в пыль, прах и грязь под ногами. Но отчего-то выходило плохо.

И потому, завидев стайку гриффиндорцев, вылетающих из столовой, Бэрк свернул в боковой коридор. Да, он просто пока погуляет, а вернется к людям ближе к отбою. Эсме будет уже в свой Башне, Меда - в комнате для девчонок. И никаких разочарованных вздохов. Никаких, «клянусь рогами Дьявола, если бы я знала, какой ты идиот, Бэрк, я бы самолично помогла тебя выкинуть!»

Интересно, волновался ли Маро? Он ведь тоже приходил. Не мог не прийти. Просто не стал сидеть долго, тем более в обществе девчонки. Наверно ругался мысленно, а потом ушел рисовать. Что? Как всегда Ад или, может, хоть раз карикатуру на него, упрямого ирландского короля? Это одно и то же. Ты и Ад - это одно и то же.
При мыслях о друге, его нечастой улыбке и пальцах, вечно пахнущих краской, стало как-то спокойнее. И даже боль отхлынула, затертая и истаявшая. Или, может, лекарство наконец-то подействовало? Бэрк словно плыл, покачиваясь и слабо разбирая дорогу. Ему было всё равно, куда идти, и он шел, шел, шел… почти бесконечно. Сворачивая то в один коридор, то другой. Не замечая, что перестал тяжело опираться на трость, и нес её теперь на весу, словно странное дополнение к костюму.

Кажется, он мог бы идти так не только до отбоя, но и до самого утра. И непременно шел бы… если бы в какой-то момент чья-то сильная рука не схватила его, словно фазана, и не втащила в место поукромней.
— Терренс Бэрк… Почему все вокруг тыкают меня носом в то, что я ирландцец и предлагают поговорить об этом с тобой?
Грэди О'Конналл?!
От плеснувшейся злости золотые глаза Терренса сверкнули нехорошим блеском, и он сильнее сжал трость, мучительно думая, стоит ли огреть ею оппонента сразу. Или сначала поинтересоваться какого хрена тому надо? Да и что это за бесячая привычка хватать меня за мантию и тащить куда ни попадя?!

Нет, не то, чтобы Бэрк совсем не ожидал увидеть О'Конналла после всего случившегося. Но предполагал сделать это через решетку проучай-комнаты. В крайнем случае, в кабинете директора. Допустим, сам он, Терренс, сказал, что ничего не помнит… но ведь есть Меда, китаец… они что же, настолько хорошо договорились между собой? Или же королям в лазарете теперь придают не большее значение, чем бабочкам на оконном стекле?!

А может… в этом и смысл, что любитель квиддича почуял запах исключения и теперь хотел немедленно присягнуть своему сюзерену?
А что же не с колен, Лапочка? Я ведь обожаю, когда такие большие сильные парни, как ты, складываются вчетверо.
Терренс вскинул голову, выхватывая лицо собеседника соколиным взглядом, и медленно развел в усмешке бескровно-бледные губы:
- Ну, согласись, было бы странно говорить об этом с Королем Британии. Тем более, что в Британии нет Короля.

Отредактировано Terrence T. Burke (2025-04-03 00:22:35)

- Придурок.
Очень… смелое высказывание по отношению к любому из богатых Родов. Ведь обычного человека, не обремененного властью, деньгами и связями так просто заставить исчезнуть. Растереть между пальцев. Привлечь по всей строгости закона за любую мелочь. А можно и не только его. О’Конналл же вроде не сирота, а, значит, те, кто есть у него за порогом Хогвартса тоже могут быть внезапно подвержены разным бедам. Разве он этого не понимает? Тем более ведь разговаривает не с каким-нибудь правильным Ивом Розье, а с ним, Королем Коннахта, имеющим привычку платить по счетам личных обид с изрядной отсрочкой, а то и с процентами.

Вряд ли О’Конналл настолько тупой, чтобы никогда об этом не думать. И все равно этот любитель квиддича делает то, что хочет. Не чинясь, не оглядываясь и не трясясь поджилками за возможные последствия. Как те, кто у магглов вступает в ИРА. Как его собственные парни в кепи. Как настоящий ирландец. А место рождения… какая разница? Все несовершенны.

Нет, где бы там ни находилась эта его деревня, Грэди О’Конналл был занятным малым, и Бэрк поймал себя на мысли, что сейчас, глядя на высоченного и плечистого гриффиндорца, отчаянно пытавшегося ухватить за хвост собственную мысль, уже не просто растягивает губы в улыбке, а улыбается. По-настоящему улыбается.

— Что не так с моей фамилией? И почему ты тогда сказал, что мы одинаковые? Только потому что оба рыжие?

Вопросы были странные. Во всяком случае, цель их была не слишком очевидна. О’Конналл был бОрзым, резким, и судя по шмоту - нищим, а такие просто не научены красивым ходам с ненавязчивым подводом оппонента в специально огороженное русло. Значит, дело было точно не в грядущем наказании. В чем-то таком простом, топорном и очевидном. Что уже конечно же прозвучало в речи… но что? Неужели этого большого и страшного любителя квиддича дразнили ирландцем?! Вдвойне смешно.

Бэрк чуть качнулся вперед, опираясь на трость, так, чтобы положение стало как можно более устойчивым и комфортным. Ну, насколько вообще в последнее время может быть устойчивым и комфортным положение этого проклЯтого тела. И снова скользнул взглядом по лицу собеседника.

- Думаешь, ты только цветом волос рыжий, Грэди О’Конналл?! Все приличные люди начинают беседу с поклона, а ты - с угроз и хватаний меня за грудки. Ну, как с тобой разговаривать? - улыбка в соколиных глазах плясала золотыми искрами. Ещё секунда - и разольётся по коридору смехом и солнечным светом.

Впрочем, нет. Смеяться было нельзя. Тогда Грэди снова взбесится, как на стадионе. А хотелось бы после отправиться в спальню к Маро, а не в тяж.ран. Да и обижать О’Конналла сейчас не было никакой нужды. И Терренс придержал уголки губ, намеренно возвращая лицу серьезное выражение.

- Вот ты говоришь, что ты шотландец. А у тебя есть тартан? Это такая специальная ткань в клетку. Вот у МакНейра есть. А так же у Маккены, Макрея, Маклюра… у всех старых шотландских кланов. Она синоним их имени, их символ и родовой герб. Но у тебя же нет такого, О‘Конналл? Ты же не носишь килт не потому что стесняешься показать коленки, а просто у твоей семьи нет родовых цветов. А знаешь, почему?
Конечно, это не было вопросом, и Бэрк продолжил свою мысль, теперь уже совершенно спокойным и ровным тоном.
- Потому что, возможно, предки твоей семьи жили в Коннахте. Ведь по меньшей мере один такой, представившийся О’Конналлом, в прошлый Самайн был в моем замке. Пил и ругался, что никто из нового поколения не умеет стричь овец. А после, к всеобщему изумлению и ужасу овцы, решил взять дело в свои руки. Хочешь поговорить с ним?

Отредактировано Terrence T. Burke (2025-04-15 06:34:28)

Какой же О’Конналл ужасно упрямый! И вот что он хочет услышать? Нет, ты не ирландец, и быть им не можешь; спи спокойно, сейчас я, Король Коннахта и Тир Конайлла, скажу, что ты рыжий просто по стечению обстоятельств? Как, например, тот же Артур Уизли. И вот ради этого и были все эти хватания за грудки?! Да прям. Он же не совсем придурок, хоть и спортсмен. Так чего он хотел? Ответ на какой именно вопрос?

Терренс покатал на языке аргументы гриффиндорца, как мятные леденцы, и усмехнулся уголком губ.
- Так уж и никто, Грэди О’Конналл? Твой пра-пра-прадед может и не покидал. Но ты вот покинул. Учишься в Хогге уже много лет. После выпуска тоже наверное не вернешься к овцам. Найдешь занятие в Лондоне, женишься на местной девчушке, наплодишь детишек, и будет у тебя новый клан О’Конналлов. И, возможно, внуки твоих внуков будут уже говорить, что вы чистокровные англичане. Будут ли они правы? Отчасти и да. Тут нет противоречия.

Бэрк попытался было привалиться к стене, но, удобного положения не было, и он снова с тихим вздохом безысходности оперся на трость. Наверное вечером придется выпить все зелья разом и надеть артефактное кольцо. А, впрочем, и все это будет бессмысленным и бесполезным.
- Возможно и тот, первый, кто уехал в Шотландию искал лучшей жизни. Или не поделил что-то со своим кланом, поругался с сюзереном, убил кого-то в драке или же нашел себе такую невесту, с которой можно было разве что бежать из дома. Есть множество причин. Я не искал твой клан намеренно, но то, что люди с твоей фамилией когда-то жили в Ирландии - неоспоримо. Ведь мой О’Конналл мертвый. Много поколений уже как. Мертвый примерно как гриффиндорский Ник или как слизеринский Кровавый Барон. Он вышел на Самайн из Круахан Ай. И то, что он потащился кутить в мой замок, а не к любимым родственникам на поминальное угощение, может значить и то, что его клан в Коннахте себя исчерпал.

Верит ли О’Конналл в мертвецов на Самайн? Может и нет. В Керна же вот не верит, раз так скривил губы ещё там, на стадионе. Может даже умудряется как-то игнорировать Почти безголового Ника уже который год. Или считает его галлюцинацией мозга, измученного трансфигурацией и изнурительными тренировками по квиддичу. Как вообще доказывать существование радуги тому, кто от рождения слеп? Да и… нужно ли оно, доказательство, если в его пристально-темном мире нет и не должно быть никаких радуг?
Терренс пожал плечами и чуть заметно улыбнулся золотом глаз.

- Да, я хотел предложить тебе поговорить с мертвым. Но к чему тебе эта ерунда, если ты и так вполне счастлив?  Я тоже формально норманн, потомок тех, кто пришел в Благословенную с огнем и мечом. Это нисколько мне не мешает жить во имя Ирландии. Тебе хочется считать себя шотландцем? Считай.
Улыбка Бэрка стала ярче, перетекла в уголки бескровно-бледных губ.
- Но если твоя карта ляжет не так, как тебе бы хотелось, приходи после выпуска в Бэрк Холл, в Лондоне. Я тебе помогу. Как ирландцу.

Отредактировано Terrence T. Burke (2025-04-15 06:30:49)

Гриффиндорец слушает, и даже как будто бы ему интересно. Не настолько, чтобы немедленно признать себя ирландцем и упасть на колено. Но достаточно, чтобы не пытаться спорить в явном виде. И нет, его интересует не помощь Короля. Во всяком случае, предложение работы не вызывает ажиотажа человека, получившего желаемое. Ждать же от парня из шотландской деревни гибкого и быстрого мышления  не приходится вовсе. Хотя… вопросы его хороши. Не даром смог столько лет продержаться в Школе. И было  любопытно, что он умеет ещё. Кроме метлы.

- Если этот твой О'Конналл призрак — это значит, когда он был жив, то умел колдовать, так?
Бэрк кивает с улыбкой в золотых глазах. Вопрос и вправду хороший. Но чистокровному бы в голову не пришло его задавать. Так какой статус крови у Грэди О’Коннала? Сколько процентов?
И ведь воротит нос, когда ему протягивает руку Король. Какая невыразимая прелесть!
Или он ждет, что за воротами Школы царит равенство и демократия? Ну, что ж. Пусть посмотрит сам. Девчонки у Дени тоже когда-то мечтали о добром, светлом и прекрасном.
- Безусловно он умел колдовать. И, если ты хоть раз замечал портрет Элизабет Бэрк* на парадной лестнице Школы, то можешь предположить, что и его родичи тоже умели.

Не похоже, что О’Коннал удивлен, потрясен, доволен… на лице гриффиндорца есть размышление, сомнение, но нет азарта. Нет желания сворачивать горы, чтобы докопаться до истины. Всё равно не смогу, ничего не получится, вряд ли отпустят… какие-то очень жалкие и невнятные формулировки для человека, вызлившегося до невозможности с полоборота там, на трибунах. Значит, это был просто вопрос? Вопрос, как в светской беседе, а не тот, что жизни и смерти. Стал бы он сам хватать за грудки кого-то ради вопроса о погоде? Или об урожае винограда?
Или для Грэди О’Коннала мир настолько простой, что Король Коннахта может все бросить ради удовлетворения случайного интереса случайного сокурсника? Того, кому не особо-то и надо?

Бэрк исподволь скользнул взглядом по внушительной фигуре О’Коннала. На Прекрасную Даму гриффиндорец явно не тянул. А на иные случаи бесплатного и безотлагательного вмешательства да ещё и с уговорами мог рассчитывать разве что Маро. Ну и, может - чем черт не шутит! - Розье. И то исключительно ради его изящных сапог и чувства юмора.

Да и… к чему? Уизли хотя бы забавно дрожал от предвкушения, получая новую маггловскую вещицу. А обивать пороги Диппета ради вот такого же передергивая плечами? Нет уж, спасибо. Гоняться за призраком, забывая об обязанностях Короля и Жреца нужно было ради чего-то соразмерного. И это уж точно не возможность запросто так попрыгать с новостями перед гриффиндорцем. Даже если тот в целом и профпригоден для того, чтобы носить кепи.
“Подделать нельзя - я пробовал”.
Что ж, жаль-жаль. И даже забавность идеи обмануть школьную систему, послав письмо от мертвеца, ничего в целом не меняла. Всё, что достанется слишком легко, никогда не будет оценено.

- Тебе не поможет его разрешение. Я открою дверь для мертвых за три дня до Самайна. А потом, через три дня, вот так же закрою обратно. Да и кроме того… - Бэрк снова улыбнулся, но уже как-то не так, как раньше. Без радости. Да и без улыбки - одними губами - Тот О’Коннал знает всё об овцах. Как стричь овец, как кормить овец, где пасти овец… но это совершенно не означает, что он вообще умеет писать.

Отредактировано Terrence T. Burke (2025-04-22 10:31:22)

Труд сапожника, мельника, пекаря видно сразу. Труд Короля не видно. Вроде бы просто сидит человек на троне, купается в роскоши, ну и, изредка, велит кого-то казнить или миловать. Ничего сложного! Так и рождаются гениальные идеи о передаче земли  - крестьянам, заводов - рабочим, а функций гос. управления  - любой кухарке. И, если бы объяснить утопичность подобных теорий можно было любому и в трех словах, то революций с кровавым террором не было бы ни у магов, ни у магглов.

С парнями вроде Грэди работала схема попроще. Без пространных схем и пояснений. Хочешь кушать? Вот тебе работа. Справляешься хорошо - будешь кушать мясо. Не справляешься - объедки. Рычишь - получишь нравоучительно в лоб от тех, кто привык кушать мясо. Укусил кормящую тебя руку - бери лопату, копай себе яму в ближайшем лесочке. Все просто, понятно, ощутимо и до боли прозрачно даже для паренька из шотландской деревни.

И то, что Грэди пока в капиталистическую схему не попадал, было исключительно следствием иллюзии равенства, которую приносил с собой Хогг. Все волшебники равны, от каждого по способностям. И, конечно, кому-то и вправду везло, он обрастал мастерством виртуса и богатыми друзьями. Пристраивался в хлебное место, может, даже баллотировался на пост Министра… но все же в большинстве своем на выходе слишком многое решали деньги. И некоторые из прежних равных все равно оказывались равнее.

Терренс знал это столько, сколько себя помнил. Но если этого вдруг не знал Грэди О’Коннал... Ну, что ж, стоило за него порадоваться. До выпуска у него ещё есть светлый промежуток счастливой жизни. А там… Господь любит ирландцев. Может, на бывших ирландцев это тоже распространяется. Да и, в конце концов, Дьявол должен внушать ложные надежды, а не отнимать те, что уже есть.

Про то, что на Самайн призраки гуляют три дня до события и три дня после, итого - семь, понял бы даже деревенский дурачок. Однако эта поправка совершенно ничего не меняла, и Бэрк не стал тратить время.

А вот про девушку было уже интереснее. Так вот она, причина того, что О’Коннал ловил ирландского короля по коридорам! Девчонка, упершая руки в бока, и потребовавшая немедленно предоставить внятную родословную. И большой, страшный любитель метлы сразу же подорвался исполнять поручение. Хотя нет, она не так сказала. «Сходи к Бэрку и спроси». И Грэди сходил. И спросил. Все же должно быть добуквенно. Хороший славный мальчик, Грэди О’Коннал!

Бэрк с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Но улыбка все равно тронула его бескровные губы, а в соколиных глазах заплясали золотые огни.
Это ж надо. Послушный и дрессированный. Прелесть!

Для Грэди, конечно, ситуация смешной не была. Какой уж тут смех, если подрываешься исполнять каждое слово, а пассии все равно все не так или недостаточно. Поэтому паб, виски и жалобы друзьям. Любовь, как она есть у простых ирландских парней. Та, что на всю жизнь и до смерти в канаве. Забавно и мило до невозможности.

- Вообще-то я на тебя злился, О’Коннал. После всех этих твоих шуток на трибунах, всех надувательств и сдувательств я загремел в лазарет. И до сих пор двигаюсь с трудом. Но раз тут замешана девчонка… - Бэрк посмотрел на хмурое лицо гриффиндорца и только теперь позволил себе улыбнуться по-настоящему - Девчонка - это святое!   Тут я должен тебе помочь хотя бы из мужской солидарности.

Нет, конечно же лучше было дождаться, когда любовь станет безнадежной и невыносимой. Так, чтобы Грэди начал наматывать сопли на кулак, и понимать свой личный нулевой уровень… но, с другой стороны, как потом говорить, что ни одна девчонка не может устоять перед рыжим?

- Только она тебя ж не за тем послала, чтобы ты просто спросил меня и ушел. Ей хотелось узнать, что ты потомок древнего чистокровного ирландского рода. Так, чтобы не стыдно было тебя представить своим друзьям и родителям. Девчонки они такие, О’Коннал. Им не нужна правда о простом шотландском парне. Им нужны красивые байки с Принцами и Великой Любовью.

Бэрк хлопнул своего собеседника по плечу, и все с тем же смехом в золотых глазах добавил. - Хочешь я тебе справку напишу за королевской печатью? Так, чтобы твоя зазноба рухнула от восторга, оценив прежнюю знатность твоей семьи.

Отредактировано Terrence T. Burke (2025-04-25 13:50:02)

Дело было не в выплеске злости, не в предложении идти куда подальше и даже не в ударе, хотя соприкосновение с каменной кладкой прошило тело волною боли. Нет, это было обычно. Ожидаемо. Почти нормально. Кажется, О’Коннал по другому и не умел. Только драться, бунтовать и плевать в каждый встречный колодец. Ожидая… а, собственно, чего ожидая? Что нужно было ожидать, чтобы так ощетиниться от одного удара по плечу?
…или… не по плечу, в пах?

Нет, так сильно его бить Терренс не собирался. И тем более не собирался продолжать… Вот только кто-то за левым плечом попутал О’Коннала выдернуть трость у него из рук и, хуже того, посмеяться над тем, над чем не посмел бы смеяться никто из его людей:
- Говорят, катиться по лестнице вниз намного проще чем карабкаться вверх — доберешься до своего подвала как-нибудь…

На мгновение щеки обожгло жаром, а в глазах потемнело. Калека. Калека. Калека... Сочувствующие лица товарищей. Адо, отводящий взгляд… и отец. Хуже всего был отец, смотрящий теперь сквозь него. Разочарованно, пренебрежительно. Как на безнадежно испорченную вещь, которую нельзя починить. Он прозрачен, бессмысленен, мертв. Просто неупокоен, не засыпан землей. Ходит, говорит, требует. Какая… досадная случайность.

Бэрк смотрел на О’Коннала немигающим взглядом. Смотрел и чувствовал, как смех поднимается волною из горла. Но не тот, золотой, искристый. Другой. Темный, кровавый, холодный. Льется по венам ртутью. Заостряет черты бескровно-бледного лица. Окрашивает мир в прах и пепел, в куски мертвых тел. Серое-серое, черное, мертвое...

— Можешь даже помолиться. Вдруг повезет
Помолиться?
- И вправду. Почему бы и не помолиться?
Как молился отец. Как молятся Балоры из поколения в поколение.
Благословение. Поцелуй перед сном. Долгим. Вечным. Темным.
Благословение Короля Мёртвых.
Тлен к тлену. Прах к праху.
Упокой, Господи, душу раба Твоего новопреставленного, и прости ему вся согрешения его вольная и невольная и даруй ему Царствие Небесное. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа…
Так легко. Торжественно. Радостно. Как на воскресной мессе. В храме с замерзшими стенами.

Бэрк всё ещё улыбался. Странно. Страшно. Безумно. А потом резко вытащил палочку и, словно вторя этой молитве, перечеркнул ей горло уходящего О’Коннала.
- Interdico te respirare.*

[dice=5808-1:21:0:родовая магия Бэрков про отлучение от дыхания]

Отредактировано Terrence T. Burke (2025-04-30 16:20:54)

[dice=25168-1:20:2:Переброс по родовой. Лажанулся с числом граней в 1-й раз]

---

От АМС:

Простите, сначала брошу на защиту. Уж в какую умею. Должен знать, отписывать боль от перелома или зловещий смех.
"Levicorpus! "
Как в Geiguðr. 21.10.1966  у Ива Розье

[dice=13552-1:20:0:Levicorpus!]

[dice=25168-1:20:0:Conjunctivitis Curse!]

Штош. Время защиты от удара тростью. Я же не могу знать, что оно будет 4. Это не сработало без последствий в МАТЧАСТЬ ПО БОЕВКЕ
Ответ:
Lasum Bonus. На руку Грэди, держащую трость.
Я его умею, в анкете недвусмысленная шутка про "кто попытается посмотреть, что у меня на цепочке, останется без целых пальцев".

[dice=17424-1:20:0:Lasum Bonus. На руку Грэди, держащую трость]

[dice=34848-1:20:3:увернуться от первого костдробящего заклинания]
Грэди не знает как делает это, в самом деле. Как отводит руку в сторону, неловко взмахивая ей, словно позабыв, что люди не летают как птицы и можно даже не стараться. Палочка только чудом не вываливается у него из пальцев. Чара проносится вскользь, он даже не чувствует - слышит - как трещит кость предплечья, но пока не ломается, только простреливает руку болью. Но что чарам до полной луны, которая переламывает ему все кости одну за другой, а потом легко, будто играючи, сращивает их обратно. На прощанье она повторяет это снова, чтобы он и не помышлял о том, чтобы забыть о ней. Или, может, чтобы не помышлял о том, что в эти ночи мог бы быть с кем-то еще кроме нее.
Пол приближается неумолимо, но это дивное ощущение твердой поверхности под ногами, даже если следом Грэди догоняет ощущение подвернутой лодыжки, скорее радостны, чем нет. Настолько что новая вспышка заклинания его не пугает, только еще больше злит. Бэрк явно собирается сперва отнять у него палочку, словно подчеркивая то, что такие как Грэди O'Конналл никогда и не должны были получить в руки подобное орудие, а потом заставить ползать у себя в ногах. Как червяка какого.
"Не дождешься!"
Ему кажется, что все происходит очень медленно. Что он успевает выдохнуть сквозь зубы, пока невидимая точка на конце палочки Бэрка разгорается ярче, пока она не исторгает из себя луч, который метит прямо ему в ноги и от которого хорошо бы отскочить, если, конечно, и вправду хотеть чтобы говнюк-Бэрк не дождался, чего бы он там в самом деле не ждал.
На деле все происходит так быстро, что любой случайный свидетель не успел бы даже воскликнуть "Мамочки!", не говоря уж о том, чтобы побежать за помощью к кому-то из старших.
Ни о какой честной драке речь не идет - и шла ли с самого начала? - так что Грэди пытается не просто убрать ногу с линии удара, но и хорошенько пнуть Бэрка в колено.
[dice=29040-1:20:3:а вот теперь пинок в колено]

Отредактировано Grady O’Connall (2025-05-06 11:07:31)

Грэди сильный, очень сильный противник. Даже без магии. Ведь не считать же за магию попытку освободиться из силков? Нет, заклинания даже не начались. О’Коннал всё успевает и так: уходить от удара, пытаться атаковать. Кажется, он быстрее любого из ребят Бэрк Холла. Быть может, даже лучше самого Адо.
Это так странно. Так не должно быть. Не для простого парнишки из шотландской деревни. Даже если он играет в квиддич.
Этого всего мало, слишком мало, чтобы так долго играть со Смертью.
Есть что-то ещё.
Какой-то поцелуй Господа.
Его метка.

Впрочем, если кому-то и можно взывать к Господу, так это ему, Терренсу Теодору Бэрку. Богоизбранному королю и Жрецу. И нет, конечно, же Господь не может позволить ему преклонить колено перед кем-то ещё. Пасть на пол, умоляя противника о пощаде. Сменить прекрасный танец на жалкий скулеж.
Нет-нет. Не сейчас. Сейчас время указать каждому на его место. Сократить опасную близость удара ослепительно-белым лучом.
Во имя Господне!
- Stupefy*!

Смотрит ли на них сейчас Великий Бог? Нравится ли ему боль? Кровь, как на ристалище? Улыбается ли он, когда кто-то дерется на смерть? За жизнь?
Хочет ли он… ещё?

Свет словно смешивается с Тьмой тягучим узором. Гонит по крови неистовый восторг. Радость, какую давно не доводилось испытывать. Пьянит. Сводит с ума. Заставляет соколиные глаза гореть странным огнем.
Да, боль.
Пусть О’Коннал почувствует её. Взглянет в глаза своей Смерти.
Узнает, что будет потом…
Круговое движение палочки в направлении чужого горла.
Для тебя, мой Господь.
- Tu suffocans!**

[dice=19360-1:20:2:Tu suffocans!]

[dice=29040-1:20:0:на появление кого-то в коридорах, расшифровка ***]

Уворот от типа ножа. Физика. Модификатор -2, поскольку я в самом начале прям тащусь с тростью.
[dice=3872-1:20:-2:уворот от типа ножа]

Чёткая, аккуратная точка в конце, оттиск личной печати, и Дамблдор положил очередное письмо подающему большие надежды молодому учёному в стопку, где уже ждали отправки послания самым разным адресатам — от министра магии Нобби Лича  и Адабельта Уоффлинга до родителей учеников Хогвартса. День клонился к вечеру, солнце уже скрылось за горизонтом и кабинет декана Гриффиндора погрузился в интригующий даже не полумрак, но эдакий полу-свет, когда яркое мерцание висящих в воздухе светящихся сфер хотя и впечатляет, но все же не может спорить величием с солнцем.
Письма нужно было непременно отправить сегодня — завтра для этого не будет ни минуты свободного времени: дела школы требовали постоянного внимания, требовали его и ученики всех семи курсов, от мала до велика. Перепоручать отправку своей корреспонденции кому-то другому было не в привычках Альбуса, а потому он положил письма в глубокий карман серебристо-серой мантии и, поднявшись из-за стола, вышел из кабинета. Путь его лежал прямиком в совятню, и хотя обычно профессор любил побродить по Хогвартсу в поисках интересных сюрпризов вроде комнаты с коллекцией ночных горшков, сейчас у него не было настроения отвлекаться на посторонние предметы. Он нёс себя по коридорам школы не быстро, но и не медленно, а ровно так, как надо; так, что в каждом его шаге читалась целеустремленная, спокойная основательность — но не грузная, а даже с оттенком лёгкости в походке.
Он точно знал, сколько ему нужно времени, чтобы дойти до башни с совами, если, конечно, по пути не произойдет что-нибудь экстраординарное. Поднимаясь и спускаясь по движущимся лестницам, проходя мимо портретов и стрельчатых, сверкающих витражами окон, Дамблдор каждую секунду присутствовал в моменте, не упуская из виду ни одной даже самой маленькой детали.  А потому, приближаясь к лежащему на его пути залу наказаний, он загодя почувствовал не то чтобы неладное, но определённо — какую-то возню, а потом и услыхал обрывки чужих мыслей, всею силою намерения трансформирующих волшебную палочку в острое лезвие ножа.
Оригинально!
На своём веку профессор повидал предостаточно драк, и очередная потасовка в школьном коридоре едва ли могла вызвать у него праведное возмущение, даже если участники искренне собирались друг друга убить. Однако, мужчина ускорил поступь, быстро приближаясь к студентам, которые были настолько увлечены своим горячим взаимодействием, что даже не услышали его шагов.
И снова Гриффиндор против Слизерина, ну конечно. Профессор едва не усмехнулся, но это было непедагогично: не стоило так явно показывать драчунам, что он не считает их коридорную "дуэль" поводом для отчисления из школы. На данный момент, по крайней мере.
— Мистер Бэрк, мистер О'Конналл. — внешне спокойный тон Дамблдора был однако лишен попустительских ноток.  — Использовать палочку как обычный кухонный нож — какой внезапный ход! Я искренне впечатлён.
Декан развернул правую руку ладонью вверх и сделал едва заметный свиду жест пальцами, не оставляющий однако места для двусмысленного толкования.
— Ваши палочки

Отредактировано Mira R. Bones (2025-05-08 19:29:50)