Андромеда больше не рвётся изо всех сил к финишу, а просто летит, уж как летит. Слишком хорошо она чувствует: выиграть пятьдесят тысяч ей не светит. Просто не успеть. Так и зачем лезть из кожи вон? Нет, она не злится и больше того — не собирается. Потому что если сильно злиться, можно и вообще свалиться с метлы, по крайней мере её "Луч-225" не прощал подобных состояний. Страсть, азарт, задор — да, но не злость. Так что от этого полёта Андромеда решает получить главное: удовольствие. "Серебряная стрела" движется плавно, на скорости немногим выше среднего, удачно маневрируя между прозрачных тел, но всё-таки их много, через чур. Призраки тянут к ней свои прозрачные руки, ухмыляются, и кажется юная Блэк снова видит того пузатого дядьку, который прицепился в прошлом заходе к её метле. Он гаденько ухмыляется и машет ей пухлой ладонью; Андромеда ухмыляется в ответ и недолго думая направляет "стрелу" прямо навстречу этому смутьяну, намереваясь протаранить ему брюхо. Второй раз горло ей не перережут, ну, наверное; а что-то послабее она переживёт уж точно, не сахарная. И нет, она всё ещё не злится, скорее ей кажется забавной перспектива покопаться в этих призрачных кишках. А вот призрак, похоже, другого мнения — он шарахается в сторону, возмущённо вопя и крутит пальцем у виска ей вслед. Впереди мелькают чужие фонари, а манёвры начинают в конце-концов утомлять, поэтому Меда вновь берет сильно выше, оставляя основную массу участников и прозрачных "доброжелателей" внизу. И вроде она всё ещё не последняя, потому что ленты на следующей башне есть, а ещё Андромеда видит Беллатрикс, которая как раз срывает свой трофей. Парой секунд спустя это же самое делает и она сама, умудряясь по ходу дела адресовать сестре ослепительную улыбку, совершенно искренне-радостную, а потом помахать Бэллс рукой.

В поворот он вписывается ровно, но на секунду поворачивается, чтобы взять ленточку из призрачных пальцев. И на мгновение цепенеет, забывая что делал: сидящий позади него не просто случайный призрак. Это Риан О’Фланаган. Тот, с которым они ещё детьми веселились, дрались и летали наперегонки. Он учится в Дурмстранге, на предпоследнем курсе. Он сейчас несся бы рядом на второй метле, если бы получил разрешение отметить Самайн, но…

Он ведь просто не смог приехать. Зачеты, контрольные, ублюдок ректор. Просто не смог. Просто не смог. Не смог.

Бэрк неотрывно смотрит на полупрозрачное лицо, на глумливый порез, навсегда сложивший губы в улыбку. На выпотрошенные провалы глазниц. И ужас, на мгновение приподнявший волосы на загривке сменяется бешеной яростью.
- Кто это сделал?!

Они замедляют ход. Кажется, метла почти зависает в воздухе, так и не доезжая до очередной башни. И холод наконец-то добирается до шелковой королевской рубашки, промораживая ее насквозь, заставляя тело пойти крупной дрожью, а губы окаменеть. Или дело сейчас вовсе не в холоде?!

Риан улыбается, своей новой, чудовищной улыбкой. Потом касается ожерелья из человеческих рук на груди Бэрка. Как маленькие дети касаются звенящих погремушек над головой. И ведь оно уже было, это ожерелье. Настоящее. Правда, не кисти, только пальцы, нанизанные на толстую нить. Терренс помнил, как зашел с ним на шее в зал Бург Кастла. Помнил высокие кресла. А ещё камин в красной гостиной - из него как раз выгребали золу.

Но те, кто его сделал, уже умерли. Умерли ещё тогда, в подвалах Бург Кастла. Медленно-медленно. Страшно. Так же. И это было давно. Так давно, что уже и не вспомнить. Тогда к чему это? К чему эти тайны?! Язык у тебя что ли отсох, Пересмешник из Коннемары?!

Гнев, бешеный, яростный, алый. Застилает глаза. Звенит в ушах. Заставляет протянуть руку, в попытке оплести ворот чужой рубашки: «Кого. Мне. Убить?!»

Но ткань рассыпается под рукой призрачным холодом. И сам Риан О’Фланаган рассыпается тоже. Расходится ледяным туманом. И за его исчезнувшей спиной Бэрк видит три огня, несущихся прямо на него. Невнятно-болотный, рыжий и золотисто-алый. Они близко, так близко, что едва ли есть пара секунд в запасе. И страх плотно мешается с яростью, разгоняя все мысли разом. Mo chreach!*

Времени думать о причинах не останется, но эта троица словно намеренно идет на синий фонарь. Без призрака уже не оторваться. В сторону не вильнуть тоже - тройка при желании повторит этот маневр мгновенно. И потому Бэрк ждет ещё три удара сердца, набирая скорость, а потом резко направляет метлу вниз, почти в пике. Нырнуть за ним сложно, и огни проносятся где-то над головой. Бэрк даже толком не понимает, что происходит у них там, наверху. Его дело остановить метлу, рвануть на себя, чтобы не влететь на скорости в булыжную кладку двора. Амортизационные чары должны смягчить падение. Но есть ли ещё там внизу, эти чары? Не сняты ли намеренно? Проверять совершенно не хочется, и Бэрк до пронизывающей боли в спине, до темноты в глазах рвет древко метлы, тормозя падение, и направляя её теперь в предположительную сторону Башни.

Позвоночник воет, словно кто-то снова ударил его, кроша кости в кровавую кашу. Губы белеют как мел, а пальцы вцепляются в древко, словно в горло врага. Смертельно. Посмертно. Намертво.

Нужно остановиться. Нужно. Прекратить гонку. Сдаться. Но он не умеет. И потому рвется вперед, к Башне, набирает скорость, хватает ленту лишь на несколько мгновений позже фиолетового фонаря Макграта.

Значит, он уже только пятый. Пятый. Жрец Величайшего из Богов только пятый?! Подвиньтесь!

Обычно если дело не задается в начале, то и в конце особых даров Фортуны не случается; может быть, у кого-то выходит иначе, но у Андромеды обычно — так. Если дело начинается удачно или по крайней мере ровно, то и дальше всё идёт либо как по маслу, либо просто хорошо. Ну а если нет — то нет; за свою короткую, но активную жизнь Меда успела собрать целый букет примет, предсказывающих исход того или иного предприятия, и хоть ты тресни, так это всё и работало, совершенно независимо от её боевого духа и стремления победить — или получить оценку "превосходно" на экзамене. Единственное, что можно в этом случае изменить — это своё отношение к происходящему.
Впереди маячила последняя башня, и даже фортуна — хотя и не повернулась к Андромеде полностью лицом —  взглянула на неё эдак в пол-оборота: призраки уже не пытались прицепиться к метле, которая ближе к финишу набрала приличную скорость, так что Меде удалось оставить позади некоторых участников, шедших до этого впереди неё. Да, первой или даже третьей она уже не станет, если только кто-то из потенциальных финалистов не свалится с метлы, но уж точно не будет в рядах последних! Так что Андромеда ложится на древко и выжимает из "стрелы" всё что можно, до последней капли; зачем гнать, если победа в кармане у кого-то другого? Затем, что это весело! А ещё она никогда не сдается.
На самом деле важно только одно: что человек может, и чего он не может
Она может поднажать. И делает это.
Рёв аплодисментов взрывается оглушительным фейерверком в ушах, и только в этот момент Меду таки колет какое-то нехорошее чувство; она не успевает толком осознать его, пока не подлетает к последней башне почти одновременно с сестрой — всего парой секунд позже. Заветная лента у неё в руке и конечно, ей интересно, кто же стал победителем. Кто-то из местных? Может быть, Магнус? Она летит вслед за сестрой и наконец, видит финалистов; Бэрк. Что ж, хорошо, ему она легко простит эту победу, за него она искреннее рада — действительно; девичьи губы изгибаются в задумчивой, но тёплой улыбке. Вот только Бэрк всё-таки не первый, а кто же?....
Улыбка застывает на её лице дежурной маской — Андромеда видит того, кого ей вообще не хотелось бы видеть, а уж тем более здесь. Грэди О'Конналла. Он не только издевается над младшекурсниками в Хогвартсе, он ещё какого-то хрена таскается за её сестрой, да ещё смеет занимать призовые места в гонках. Правда, физиономия у него какая-то потерянная, да и Бэрк выглядит через чур бледным. Может быть не так уж и сладок на поверку вкус победы? Она хмыкает и отворачивается. В отличие от Беллактрикс она не собирается поздравлять никого, кроме Терренса Бэрка, которому всё-таки улыбается ещё раз, и даже произносит:
— Мои поздравления. Я очень рада, что ты участвовал и рада твоему успеху.
Грэди она не говорит ничего, а второму победителю лишь слегка кивает.
— Эй, сэр! Если поймаете, пойдем танцевать!
— Бел.... Эй, Трикс! Ты куда!
Беллатрикс летит вниз, готовая танцевать с каким-то призраком, но с Меды на сегодня достаточно свободных падений. А танцев? Ну разве что кто-то там внизу сумеет её уговорить. Так что она направляет свою метлу к земле, хотя ей до сих пор хочется найти себе хорошую компанию по душе и все-таки улететь в лес, на озеро. Оно здесь точно есть.

Отредактировано Andromeda V. Black (2025-06-16 22:27:55)