Наверное, Бэрк ожидал куда более скучного ответа. Что-нибудь про «расскажу Слагхорну о виски». Или «намекну О’Конналлу, что ему больше ничего не светит». И теперь словно заново смотрел на стоящего перед ним мальчишку, цепко, внимательно, по-соколиному остро.
Предательство.
Предательство в пользу следующего кандидата в Короли.
Прекрасный выбор. И, вполне вероятно, пришел в голову не одному Шеймусу МакБрайду.
Младший, ставший Главою Рода.
По опыту Сигнуса Блэка, ему, Терренсу, не обязательно было даже умирать. Просто оказаться… неподходящим. Гораздо более неподходящим, чем он уже оказался сейчас, будучи хромым.
И этому бы точно обрадовался… кто? Дядя, получивший полную власть до совершеннолетия кандидата. О’Брайен, желавший сменить зятя ещё при жизни Короля Карактака. Кто ещё? Ленстер? Нет. Вряд ли. Все произошло до Самайна. До Самайна Фицджеральд не смог бы сложить даже толкового мнения. А все О’Ниллы и О’Доннеллы, наверное больше хотели бы вернуть себе Улад, чем выбирать, какой кандидат на престол Коннахта для них предпочтительнее.
Негусто. Но, конечно, список неполный.
Бэрк прикусил краешек губы в раздумье, потом медленно кивнул головой.
- Специфическое. Более чем… - он хотел добавить ещё что-то, но варево как раз начало закипать, и времени на это уже не осталось. Терренс улыбнулся, сразу светлея лицом, и пояснил: - Попозже. Время Истинного Волшебства.
Про то, что Бэрки весьма особые зельевары наверное не знал только ленивый. Во всяком случае, Ивен Розье озвучивал про отравителей прилюдно, без всякого пиетета и смущения. И было бы странно, если бы МакБрайд, знавший куда ходит по ночам Беллатрикс Блэк, ни разу не слышал чего-то подобного.
- Это только кажется, что алхимия - бесполезное времяпрепровождение. На самом деле, в котле ты можешь сварить всё, что захочешь. Любовь, смерть, силу, удачу… не всё бывает надолго. Но ведь любой возможностью можно распорядиться с умом, не так ли?
Говорить о зельях было легче. Нужно было подумать. Ещё немного. Выдохнуть. Успокоиться. И это было не в пример легче, делая то, что знаешь. Или хотя бы думаешь, что знаешь.
- Самая большая проблема в зельях - рецепт. Вдвойне большая от того, что многие из них не просто не точны, а точны быть не могут. Вот Харриган варит свой прекрасный лекарственный эликсир и берет мандрагору. О, нет, её нельзя резать. Ни в коем случае! Хотя любая пропорция идет от размера. И нервировать тоже нельзя. Нужно замочить корень заранее в отваре из сныти и дурмана, чтобы она не кричала, а тихонечко пела. Как этого достичь - личная тайна Харригана. Но вот у нас готовая мандрагора. Я получил её утром. Она уже поёт. Слышишь?
Бэрк осторожно извлек корень из большой банки с раствором, и покачал его на руках, словно грудного ребенка. Потом, когда мандрагора пригрелась и начала шевелиться, бросил её в котел. Раздался громкий “бульк” и от центра разошлись алые круги.
- Но это ещё не всё. Для каждой мандрагоры приходится добавлять своё количество самоцветного перца. Знаешь, как этот чертов друид определяет количество? Он мешает варево... - Бэрк тоже взял черпак, и, опустив его в котел, начал медленно накручивать обороты по часовой стрелке - и чувствует, как в нём появляется особая жизненная сила. Чувствует! Потому что он обладает даром, которого нет у меня. И, вероятно, нет у тебя. Он горд, что обладает чем-то сакральным, и потому готов поделиться рецептом, зная, что никто кроме него, не сможет его повторить. Вот только…
Бэрк взял свободной рукой щепоть разноцветного сверкающего порошка, и стал добавлять его в котел. Медленно, очень медленно, по крупинке.
- Любой калека, знает, что возможностей куда больше. Иных, не слишком прямых, но все равно приводящих к цели. Попробуй ощутить. В какой-то момент изменится запах. Всего на мгновение. И тогда нужно будет остановиться. Иначе всё, что мы сварим - будет лишь переводом хорошего виски.
Изменился ли запах, сказать было трудно. Одуряюще пахло алкоголем, пряностями, копченой древесиной и горечью. Но в какой-то момент Бэрк довольно качнул головой и схватился за колбу с прозрачной жидкостью.
- Это слезы феи. Они закрепляют эликсир, и если ты сделал что-то не так, ты никогда не получишь нужный оттенок гречишного меда.
Руки Бэрка вспорхнули над котлом, отсчитывая количество капель, которое со стороны казалось скорее случайным. И после них раствор сначала потемнел, а после действительно стал наливаться золотисто-янтарным светом. - И финальное заклинание. Самое сложное. Ты должен желать, знать, чувствовать эффект своего зелья так, словно сам сейчас пьешь его.
Бэрк убрал отставил подальше лишние колбы и склянки. Погасил огонь под котлом. Достал палочку и на мгновение закрыл глаза, словно в молитве. Отыскивая, воссоздавая в памяти каждую мельчайшую деталь, словно строя ещё один, новый, невидимый мир, в котором все уже свершилось, и этот медовый золотой свет льется по горлу, в желудок, растворяется в венах с током крови, делая тело столь же легким и золотым, свободным от болезни, боли и скверны.
- Sanus fieri!*
Палочка описала правильный круг - круг жизни, и варево медленно и лениво замерцало, словно выдыхая в воздух золотистые пары, с теплым оттенком летних медовых трав.
- Теперь ждать. - Бэрк перевернул несколько магических песочных часов, причудливо отмеряя время - Когда песок закончится в этих - можно начинать. А когда я потом переверну вот эти - зелье перестоит - и станет поздно. Харриган чувствует эти моменты, но я использую чистую математику, и по сути беру среднюю дозу, чтобы избежать влияние погрешности.
Бэрк ещё раз с удовлетворением вдохнул сладковатый пар. Оперся спиной на высокую столешницу, возвращаясь теперь к мыслям, куда менее радостным, чем приготовление зельев разной степени разрешенности. И уголки его губ разом поползли вниз.
- Один мой… друг был убит незадолго до Самайна. Я встретил его среди мертвецов там, во время гонки. Но я не понимаю цели.
Не было особенной причины доверять МакБрайду, но и причины не доверять не было тоже. Шансы, что он прямо сейчас предложил кому-то свою дружбу крайне малы. И точно меньше, чем у тех, с кем обычно приходилось вести дела.
- Его приметно изуродовали. Но все ещё не прислали мне тело. Тогда зачем это всё?
Зачем. “Боги становятся легкой мишенью для тех, кто истово в них верил, если суметь пустить им немного крови”. Пустить крови. Крови…
Фраза Сигнуса Блэка, сказанная той ночью в Коннахте до сих пор отдавалась эхом в висках. Была ли она случайной? Намеренной? Сказанной по Воле Господа?
Была ли близка к истине?
- Для чего бы так сделал ты, Шеймус МакБрайд?
Отредактировано Terrence T. Burke (2025-07-10 20:44:52)