Magic Britain: Magna Charta Libertatum |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Magic Britain: Magna Charta Libertatum » Хогвартс » Кабинет зельеварения » Whiskey in the Jar. 08.11.1966
Whiskey in the Jar
|
|
|
08.11.1966
Беллатрикс вроде бы простудилась, и Бэрк решает сварить ей зелье по рецепту ирландца - Эамона Харригана. А, чтобы не было скучно, берет с собой нового «королевского друга».
Предшествующие события: причины опасений за здоровье Беллатрикс
Предшествующая тема: Зеленая фея. 06.11.1966
Участники эпизода
Терренс Бэрк, Шеймус МакБрайд
Хорошие оценки по зельеварению у Терренса Теодора Бэрка - потомственного отравителя из Древнего отравительского Рода - закончились примерно в тот же момент, когда, обмениваясь с Маро шуточными записками, он случайно сыпанул лишнюю дозу воющей гажи, заставив зелье сначала вскипеть, пойти крупными желтыми пузырями, а после с громким чафк выблеваться из колбы прямо на профессорскую мантию.
Сказать, что профессор Слагхорн кричал - это не сказать ничего. Он вскипел точно так же, как злополучный эликсир, покрываясь пятнами от подбородка до мочек ушей, распахнул рот и издал такой протяжный пугающий вопль, что баньши на соседнем болоте всерьез испугались за рабочие места.
На этом, конечно, дело не кончилось. Разъяренный Слагхорн несся навстречу справедливости, как многотонный LST-138, сметая все извинения обратно в чужую глотку, и назначая Бэрку одну епитимию за другой. Находя каждую предыдущую все ещё недостаточной и выискивая в памяти новые и новые кары. Но, поскольку, ни одно школьное наказание, все равно не смогло бы вернуть назад великолепнейший заграничный костюм цвета шартрез, то пришлось пойти на крайние меры - немедленно взяться за перо и высказать в письменной форме все, что думает именитый профессор про перспективы обучения отдельного нерадивого отрока, и направить сие послание прямиком в Коннахт.
Карактак Бэрк письмо, разумеется, читал. Более того, немедленно пригласил профессора на личную встречу в самый дорогой ресторан Лондона. И то ли угощения так подействовали на Горацио Слагхорна, то ли крупное пожертвование на счет клуба Слизней. А, может, искреннее удивление Короля тем, что такой вроде бы именитый Профессор не в состоянии научить зельеварению даже того, кто родился с профильной магией в крови… но к процессу обучения Слагхорн приступил с утроенной силой: требуя с Бэрка не просто соблюдения рецепта, а безукоризненной идеальности. И, разумеется, крайне раздражаясь на любое отклонение от ожидаемого результата.
Спустя месяц меры пришлось ужесточить. Справедливо полагая, что отсутствие таланта, который, как известно присущ очень и очень немногим (то есть ему самому, Горацио Слагхорну; ну и, в куда меньшей степени - профессору Дамблдору), помочь может только одуряющий труд практических занятий. Так что первым делом, Терренс Бэрк был оставлен после уроков в кабинете зельеварения с требованием сварить эликсир столько раз, сколько потребуется для достижения предела совершенства.
Идея была неплоха. Но, к сожалению, предел профессорского терпения был достигнут намного раньше, и, швырнув ключ на стол, Слагхорн самоликвидировался из процесса обучения примерно на третьем его часе.
Наверное, стоило бы на этом и сдаться. Но, вернувшись в кабинет ближе к ночи, профессор обнаружил, что следующее зелье и вправду сварено неплохо. А, значит, он, как талантливый педагог, нашел отличный способ воздействия на нерадивых.
Первые две недели, Слагхорн заходил проверять результаты перед сном, где-то между приятной беседой с Дамблдором и бокалом хорошего вина. Но после решил не омрачать комфорт своего пребывания лишними телодвижениями, и проверял результат только утром, оставляя на откуп Бэрку, сам ли он варил очередной вариант или покупал его у более успешных сокурсников. В конце-концов, возможности учиться были предоставлены более чем щедро, а в няньки ирландскому королевичу Слагхорн уж точно не нанимался.
Надо сказать, метод и вправду работал. Более того, он работал даже лучше, чем профессор мог бы себе представить. А, если бы представил, то не смог бы уже развидеть ни на минуту. Зелья Бэрк варил. Варил вдохновенно и совершенно сам. Все то, время, пока остальные - более здоровые и физически сильные - упражнялись в Дуэльном клубе, а более умные - в клубе Слизней. Варил, после ужина и - иногда - почти до утра. Варил, когда не был занят «срочными встречами». Если не был пьян после посиделок с Маро, а - изредка - если был. Почти наверняка варил что-то из школьной программы - чтобы продемонстрировать потом Слагхорну, и то, что в эту самую программу не могло влезть уже ни под каким видом.
Единственное, к утру Бэрк уже убирал всё лишнее, очищал воздух от запахов чарами. И почти никогда не тырил лишние хозяйские ингредиенты - приходил со своими.
Вот и сегодня, вместо какой-нибудь низинной воды, в котел щедро полилось виски, приправляемое ирландским змееглазом и корицей. Вот только, помешивая зелье в котле, Бэрк не просто насвистывал песенку в ожидании, когда варево начнет закипать, и можно будет добавлять туда мандрагору, а обратился к тому, кого взял сегодня с собой - причаститься к прекрасному, да и заодно помочь всё убрать:
- Скажи, мой королевский друг, а как бы ты сделал мне гадость, если бы мог и очень хотел?
Отредактировано Terrence T. Burke (2025-07-08 22:23:05)
Шеймус МакБрайд всегда хорошо понимал, что такое дружба. Дружба - значит не отрываться от коллектива. И если коллектив дружно пробирается за чей-то забор, чтобы нарвать с чужого дерева недозревших зеленоватых ещё слив, то хороший друг не откажется постоять на стрёме, пока друзья заняты, и получить свою долю. В то же время, Шеймус МакБрайд всегда был не только хорошим другом, но ещё и сыном приличных родителей и многообещающим членом общества. Поэтому считал разумным и необходимым после подобной вылазки доложить хозяйке сада, кого видел на её дереве, оказавшись по стечению обстоятельств поблизости. И получить порцию сливового пирога и шиллинг впридачу.
Быть королевским другом Шеймусу до сих пор не случалось, но он был уверен, что справится. Правила должны быть примерно теми же самыми, разве что совмещать эту должность с другими не стоило. А стоило вместо этого внимательно следить за направлением ветра. Ну вот, скажем, всего пару недель назад Терренс Бэрк внимательно выслушал новость о том, что одна небезызвестная английская девица очень может быть уже не девица, и проводит ночи на Астрономической башне с теми, на кого в обычной жизни даже плюёт свысока. И что? На Всех Святых эта самая англичанка вместе со всей семьёй была среди гостей в королевском замке. Похоже, даже почетных гостей, если Шеймус в состоянии правильно оценить ситуацию. Значит что? Правильно, рот нужно временно захлопнуть и больше Терренса Бэрка неподтвержденными слухами о ней не нервировать.
Среди правил дружбы, как их представлял себе МакБрайд, было и что-то о разделении общих интересов. Поэтому, он не раздумывал долго, когда Бэрк позвал его составить компанию в производстве какого-то особого зелья по собственному рецепту. Только безоар захватил. На всякий случай, если проверять действие тоже по-дружески придется на себе. Но пока что дело не зашло настолько далеко, а дошло оно только до любопытнейших вопросов.
Нет, правда, вопрос был хорош. Хорош настолько, что, не будь Терренс Бэрк королем, а значит, обреченным на дружбу с Шеймусом, они, может быть, стали бы приятелями.
Вопрос стоил того, чтобы подумать над ним. Конечно, всё зависело бы от обстоятельств, например, от того, насколько сильно Шеймус хотел бы подгадить коронованному другу. По мелочи ведь можно и просто сломать его трость, а потом скрепить трансфигурацией, которая, как известно, не бывает постоянной и может подвести в самый неловкий момент. Покрупнее - собрал бы подробную информацию о том, откуда у Терренса Бэрка такие уверенные знания о вещах, о которых обычно в его возрасте не имеют ни малейшего представления. Наверняка среди этой информации нашлось бы что-то, за что можно было бы зацепиться. Но, должно быть, его друг имел в виду что-то другое. Что-то ещё серьезнее.
- Предложил бы свою дружбу кому-то ещё. Твоему брату, например.
И сделал бы это так, что король Коннахта узнал бы об этом последним. Но тому не нужно переживать. Не до тех пор, пока он мудро благоволит своему новому другу, во всяком случае. Они ведь неплохо проводят время. Вот хотя бы за эм... зельеварением. Шеймус с интересом заглядывает в котёл. Лично он не знает ни одного рецепта, который варился бы на виски. Но так он и не специалист, импровизировать с магией не берется, его таланты вообще лежат в другой отрасли.
- Это праздное любопытство или тебя беспокоит что-то более специфическое?
[nick]Seamus McBride[/nick][icon]https://upforme.ru/uploads/001c/3e/10/14/459446.jpg[/icon][status]вот что значит настоящий верный друг[/status]
Наверное, Бэрк ожидал куда более скучного ответа. Что-нибудь про «расскажу Слагхорну о виски». Или «намекну О’Конналлу, что ему больше ничего не светит». И теперь словно заново смотрел на стоящего перед ним мальчишку, цепко, внимательно, по-соколиному остро.
Предательство.
Предательство в пользу следующего кандидата в Короли.
Прекрасный выбор. И, вполне вероятно, пришел в голову не одному Шеймусу МакБрайду.
Младший, ставший Главою Рода.
По опыту Сигнуса Блэка, ему, Терренсу, не обязательно было даже умирать. Просто оказаться… неподходящим. Гораздо более неподходящим, чем он уже оказался сейчас, будучи хромым.
И этому бы точно обрадовался… кто? Дядя, получивший полную власть до совершеннолетия кандидата. О’Брайен, желавший сменить зятя ещё при жизни Короля Карактака. Кто ещё? Ленстер? Нет. Вряд ли. Все произошло до Самайна. До Самайна Фицджеральд не смог бы сложить даже толкового мнения. А все О’Ниллы и О’Доннеллы, наверное больше хотели бы вернуть себе Улад, чем выбирать, какой кандидат на престол Коннахта для них предпочтительнее.
Негусто. Но, конечно, список неполный.
Бэрк прикусил краешек губы в раздумье, потом медленно кивнул головой.
- Специфическое. Более чем… - он хотел добавить ещё что-то, но варево как раз начало закипать, и времени на это уже не осталось. Терренс улыбнулся, сразу светлея лицом, и пояснил: - Попозже. Время Истинного Волшебства.
Про то, что Бэрки весьма особые зельевары наверное не знал только ленивый. Во всяком случае, Ивен Розье озвучивал про отравителей прилюдно, без всякого пиетета и смущения. И было бы странно, если бы МакБрайд, знавший куда ходит по ночам Беллатрикс Блэк, ни разу не слышал чего-то подобного.
- Это только кажется, что алхимия - бесполезное времяпрепровождение. На самом деле, в котле ты можешь сварить всё, что захочешь. Любовь, смерть, силу, удачу… не всё бывает надолго. Но ведь любой возможностью можно распорядиться с умом, не так ли?
Говорить о зельях было легче. Нужно было подумать. Ещё немного. Выдохнуть. Успокоиться. И это было не в пример легче, делая то, что знаешь. Или хотя бы думаешь, что знаешь.
- Самая большая проблема в зельях - рецепт. Вдвойне большая от того, что многие из них не просто не точны, а точны быть не могут. Вот Харриган варит свой прекрасный лекарственный эликсир и берет мандрагору. О, нет, её нельзя резать. Ни в коем случае! Хотя любая пропорция идет от размера. И нервировать тоже нельзя. Нужно замочить корень заранее в отваре из сныти и дурмана, чтобы она не кричала, а тихонечко пела. Как этого достичь - личная тайна Харригана. Но вот у нас готовая мандрагора. Я получил её утром. Она уже поёт. Слышишь?
Бэрк осторожно извлек корень из большой банки с раствором, и покачал его на руках, словно грудного ребенка. Потом, когда мандрагора пригрелась и начала шевелиться, бросил её в котел. Раздался громкий “бульк” и от центра разошлись алые круги.
- Но это ещё не всё. Для каждой мандрагоры приходится добавлять своё количество самоцветного перца. Знаешь, как этот чертов друид определяет количество? Он мешает варево... - Бэрк тоже взял черпак, и, опустив его в котел, начал медленно накручивать обороты по часовой стрелке - и чувствует, как в нём появляется особая жизненная сила. Чувствует! Потому что он обладает даром, которого нет у меня. И, вероятно, нет у тебя. Он горд, что обладает чем-то сакральным, и потому готов поделиться рецептом, зная, что никто кроме него, не сможет его повторить. Вот только…
Бэрк взял свободной рукой щепоть разноцветного сверкающего порошка, и стал добавлять его в котел. Медленно, очень медленно, по крупинке.
- Любой калека, знает, что возможностей куда больше. Иных, не слишком прямых, но все равно приводящих к цели. Попробуй ощутить. В какой-то момент изменится запах. Всего на мгновение. И тогда нужно будет остановиться. Иначе всё, что мы сварим - будет лишь переводом хорошего виски.
Изменился ли запах, сказать было трудно. Одуряюще пахло алкоголем, пряностями, копченой древесиной и горечью. Но в какой-то момент Бэрк довольно качнул головой и схватился за колбу с прозрачной жидкостью.
- Это слезы феи. Они закрепляют эликсир, и если ты сделал что-то не так, ты никогда не получишь нужный оттенок гречишного меда.
Руки Бэрка вспорхнули над котлом, отсчитывая количество капель, которое со стороны казалось скорее случайным. И после них раствор сначала потемнел, а после действительно стал наливаться золотисто-янтарным светом. - И финальное заклинание. Самое сложное. Ты должен желать, знать, чувствовать эффект своего зелья так, словно сам сейчас пьешь его.
Бэрк убрал отставил подальше лишние колбы и склянки. Погасил огонь под котлом. Достал палочку и на мгновение закрыл глаза, словно в молитве. Отыскивая, воссоздавая в памяти каждую мельчайшую деталь, словно строя ещё один, новый, невидимый мир, в котором все уже свершилось, и этот медовый золотой свет льется по горлу, в желудок, растворяется в венах с током крови, делая тело столь же легким и золотым, свободным от болезни, боли и скверны.
- Sanus fieri!*
Палочка описала правильный круг - круг жизни, и варево медленно и лениво замерцало, словно выдыхая в воздух золотистые пары, с теплым оттенком летних медовых трав.
- Теперь ждать. - Бэрк перевернул несколько магических песочных часов, причудливо отмеряя время - Когда песок закончится в этих - можно начинать. А когда я потом переверну вот эти - зелье перестоит - и станет поздно. Харриган чувствует эти моменты, но я использую чистую математику, и по сути беру среднюю дозу, чтобы избежать влияние погрешности.
Бэрк ещё раз с удовлетворением вдохнул сладковатый пар. Оперся спиной на высокую столешницу, возвращаясь теперь к мыслям, куда менее радостным, чем приготовление зельев разной степени разрешенности. И уголки его губ разом поползли вниз.
- Один мой… друг был убит незадолго до Самайна. Я встретил его среди мертвецов там, во время гонки. Но я не понимаю цели.
Не было особенной причины доверять МакБрайду, но и причины не доверять не было тоже. Шансы, что он прямо сейчас предложил кому-то свою дружбу крайне малы. И точно меньше, чем у тех, с кем обычно приходилось вести дела.
- Его приметно изуродовали. Но все ещё не прислали мне тело. Тогда зачем это всё?
Зачем. “Боги становятся легкой мишенью для тех, кто истово в них верил, если суметь пустить им немного крови”. Пустить крови. Крови…
Фраза Сигнуса Блэка, сказанная той ночью в Коннахте до сих пор отдавалась эхом в висках. Была ли она случайной? Намеренной? Сказанной по Воле Господа?
Была ли близка к истине?
- Для чего бы так сделал ты, Шеймус МакБрайд?
*Будь здоров, не кашляй
Отредактировано Terrence T. Burke (2025-07-10 20:44:52)
[indent] Истинное волшебство. Шеймус никогда не верил ни во что подобное, до тех пор, когда в один прекрасный весенний день к нему не заявился странного вида человек и не продемонстрировал его на деле. И тогда Шеймус тоже поверил не сразу. Фокусы он любил, но знал с самого детства, что у якобы пустого ящика стенки из зеркал, а нужная карта прячется в рукаве на хитроумном пружинном механизме. Это нравилось ему. Изнанка. Но тот человек сказал, что никакой изнанки не существует. Что с обратной стороны магии швы такие же ровные, как с лицевой. Предложил поискать натянутые невидимые лески или другие приёмы. Шеймус ничего не нашёл и это... разрушило очарование волшебного фокуса. Но открыло много новых возможностей, так что, конечно, отказаться Шеймус не мог.
За два с половиной года он увидел множество скучных фокусов без изнанки, и магия, по правде говоря, не особенно увлекла его, хотя определенно могла быть полезным инструментом в некоторых случаях. Но то, что сейчас творил его новый друг, приближалось к его собственному пониманию истинного волшебства.
Следил он, правда, большей частью не за руками, и даже не за тем, как менялось содержимое котла. Но выражение лица, угол губ, опрережающий в улыбке второй, прищур глаз - вот что было интересно. Песни мандрагоры, похожие на звуки нализавшегося валерианы кота, его не интересовали, а вот то, как меняется голос, когда Терренс Бэрк рассказывает о том, что любит, - весьма. Запах или то, как выделяется среди других слово "калека", финальное заклинание, или то, какие слова подбирает друг для рассказа о зельях, но больше о себе, - не нужно долго гадать, что могло пригодиться больше. Чистая математика, на самом деле, сродни шестому чувству.
Когда песочные часы начали отсчет времени, Шеймус с трудом сбросил с себя оцепенение и вернулся мыслями к тому, о чем снова заговорил Бэрк. Значит, плохая новость - как для самого короля Коннахта, так и для всех его друзей. Печаль на лице Шеймуса МакБрайда изобразилась уместная и почти непритворная. Он на многое был готов ради этой дружбы, но стать очередным посланием для короля не хотел. А второе послание могло понадобиться, раз уж первое оказалось непонятым. Если это вообще было посланием.
- Возможно, твой друг нашел свои собственные проблемы, с которыми не смог справиться?
Терренс Бэрк имел привычку думать, что вокруг него крутится весь мир, это Шеймус знал ещё до начала их крепкой и нерушимой дружбы. Тот человек мог перейти дорогу кому-то, кто с ирландским королем был вообще не знаком, мог встрять в долги или не в ту постель, мог стать свидетелем. Тогда, конечно, никто не стал бы трудиться, чтобы вернуть тело на историческую родину. Всё это было вероятно, но предполагаемая мания величия коронованного друга, помноженная на его паранойю, беспокоило МакБрайда куда как меньше, чем пусть даже менее вероятная угроза того, что Бэрку на что-то намекают. Потому что паранойя, если ее использовать с умом, могла быть штукой весьма полезной, а вот намекатели, так или иначе, угрожали его, Шеймуса, благополучию. Их надо было исключить как можно скорее и эффективнее.
- Как его изуродовали? Он говорил тебе что-то?
У этой магии была изнанка. Надо было лишь нащупать лески и пружинки, и он задал себе тот же вопрос, который задал ему Бэрк. Для чего он сам сделал бы это? Ещё один непростой вопрос. Обычно Шеймус исходит из возможностей и целей, чтобы проложить дорогу к результату, но здесь приходилось шагать практически спиной вперед в поисках обратного пути. "Прислали" - значит, этот друг умер где-то за пределами Ирландии. В Британии? В Дурмштранге, где учились одногодки короля, которые могли бы быть его друзьями? Если так, то предположить, что за тело будут торговаться отдельно, слишком мелочно. Лучше и в самом деле сломать трость.
- Присылать тело нет смысла, если тот, кто хочет сообщить о смерти, в состоянии связать душу и не позволить ей идти дальше. Говорят, темные искусства способны на это. Вернувшись, призрак покажет и тебе, и всем, имеющим глаза, что ты не можешь защитить своих людей. Значит, подорвать доверие и просто плюнуть в лицо.
Да, это неплохо, хотя и грубовато. Могло бы сработать. Сработать... Для чего? Чтобы неопытный король погряз в депрессии и неуверенности? Нет, настолько он сам бы не ошибся, а значит, нет повода считать, что ошиблись бы другие. Не может быть, чтобы у них не было возможности хоть что-то узнать об их цели. Хотя бы от обреченного друга. Бэрк не оставляет без ответа плевок в лицо. Если только знает, кому воткнуть в спину нож. Всего-то и нужно, что направить руку. Шеймус наконец пришел с собой к согласию и кивнул собственным мыслям.
- Или заставить действовать необдуманно. Если бы я рассчитывал на это, то в ближайшее время кто-то, кому ты доверяешь, передал бы тебе зацепку. Например, место, где ты можешь найти убийц, если придешь туда в определенное время.
[nick]Seamus McBride[/nick][icon]https://upforme.ru/uploads/001c/3e/10/14/459446.jpg[/icon][status]вот что значит настоящий верный друг[/status]
Отредактировано Bellatrix T. Black (2025-07-11 08:17:08)
Мог ли Пересмешник из Коннемары получить возмездие за собственные грехи? Предположение было забавным. Вдвойне забавным оттого, что не повторяло его собственное. МакБрайд начал думать. Думать, вместо того, чтобы отодвинуться подальше, немедленно отказаться от овчинки и найти место попроще. Ценное качество. Люди, способные думать, бывают полезнее, тех, кто готов умирать.
- Маловероятно. Это явно не последствия уличной драки. А для обдуманного решения есть нож в бок, яд, маскировка под… случайность.
Как например, та, что была там, на высоте. Когда Грэди с этими двумя красавцами неслись на него лоб в лоб. И ведь О’Каллахан ни разу не упоминал, что внизу есть магическая сетка. О ней могли просто не знать. Либо надеялись сломать заклятие на этом конкретном участке. Проверка ничего не дала. Но разве это гарантия?
Отец тоже умер… от чего? «Нет признаков насильственной смерти». Заключение британского аврората. Заключение Эамона Харригана. То, чему вполне можно верить. То, во что они заставляют его верить.
Связаны ли эти вещи между собой?
Бэрк на мгновение отхлебнул виски, оставшийся в одной из бутылок, прямо из горлышка. Протянул бутылку своему новому «королевскому другу».
- У него была кличка «Пересмешник». Давно. Практически столько, сколько я себя помню. Ему дорисовали ножом улыбку от уха до уха и выкололи глаза. Потом убили. Призраки сохраняют те следы, что остались на них до момента смерти, но не после неё. Возможно, пытали, хотя следов физических пыток на теле я не заметил. Он… ничего не сказал мне. Только вроде бы улыбнулся. Мне так показалось. Коснулся моего ожерелья и… исчез.
От воспоминаний о мертвом О’Фланагане сделалось тошно и муторно. Защитить своих людей. Да, он не может защитить своих людей. Кто-то неизбежно умрет. Кого-то пошлет на смерть он сам. Наверное, нужно привыкнуть. В конце концов, в своем прекрасном далеком Будущем он сидит в зале, покрытом инеем, где все, кого он ненавидел, и все, кого он любил, будут уже мертвы.
Да, он не может защитить своих людей. И все же может отомстить за них так, чтобы следующий такой шутник подумал дважды, хочет ли он рискнуть всем, что имеет. Жизнью, своей и своих родных. Честью. Душой. Ведь Дьявол Теодор Бэрк непременно перемелет в кровавую пыль все, до чего сможет дотянуться.
- Место… или достаточно приметную вещь. Да, пожалуй. Мой отец вскипал за секунду. И мог совершить божий суд раньше, чем сам Господь бы понял, в чем дело.
Время на первых часах истекло, Бэрк ещё секунду задумчиво пожевал краешек губы, а после вернулся к вопросам более насущным. Сосуд из непрозрачного стекла, воронка, чтобы аккуратно перелить столько, сколько влезет - по времени и в объем сосуда, а после - аккуратно закрыть крышку.
Пробовать. Что ж. Это точно не яд. Но будет весьма неприятно, если Беллатрикс вместо лечения насморка приобретет ещё и понос. А потому Бэрк зачерпнул немного варева из котла, и сделал медленный глоток, разбирая и оценивая привычность получившегося вкуса. Почти глинтвейн на виски. Хотя, конечно, человека неподготовленного может уложить в сладкий сон с одного глотка.
- Он очень интересно исчез. Ровно в тот момент, когда я почти не мог отвернуть от О’Конналла. Это могло быть случайностью, и он просто развоплотился, когда сказал, всё, что думал. А могло не быть. Если, например, ты прав. Если его душа не была свободна и именно потому не нашла потом дорогу к Круахан Ай.
Это не должно было быть возможным. Можно пленить тело, но не душу, и только Владыка мертвых способен на что-то подобное. И все же Draugadróttinn мог быть не один. Да и невозможность - только вызов, а не гарантия. Ему ли не знать?
Но это точно не была иллюзия. Иллюзия не была бы способна разогнать метлу, не дала бы полноту ощущения от предмета. Авалонское яблоко. Он видел такие у Стеффана Розье.
- Думаешь, моей случайной смерти во время гонки было бы достаточно? Или это слишком просто?
Отредактировано Terrence T. Burke (2025-07-12 17:58:07)
Да, яд, нож, случайность. Терренс Бэрк рассуждал не неправильно, но в рассуждениях не выходил за рамки вопроса "что бы сделал я". Одна из величайших истин, открывшихся Шеймусу за неполные четырнадцать лет его жизни, состояла в том, что люди разные. И если один ирландец предпочитал тихое устранение нежелательных, это вовсе не значило, что кто-то на другом конце мира не захочет поиграться с жертвой или заставить её ползать в лужах собственной крови, умоляя о пощаде или быстрой смерти. Пересмешник - такие прозвища не даются просто так. Сам Шеймус готов был скорее ожидать зашитый рот, но... люди разные. Он взял бутылку, поднес ко рту, намереваясь причаститься, но резкий запах алкоголя ударил в нос. Ну нет, интересная задача интереснее, чем нажраться здесь вдвоём, причем, короля это тоже касалось. Долгий глоток, который МакБрайд всё-таки сделал для поддержания беседы, на поверку оказался бы едва ли с наперсток, а бутылку он оставил при себе.
- Твоего ожерелья? Что за ожерелье? Он делал так при жизни?
Никаких слов, значит. Улыбка и - ни с того ни с сего, ожерелье. Шеймус попытался вообразить, как кто-то из друзей, да вот хотя бы Терренс Бэрк, тянет руку к его груди и касается... Фу. Он не из этих! Терренс Бэрк тоже был не из этих, в этом Шеймус недавно убедился, но, может, его Пересмешник? Тогда ладно ещё, в остальных случаях жест, приходилось признать, выглядел совсем не по-дружески. А значит, должен был нести в себе что-то. Что-то, что заменяло бы слова.
- В Хогвартсе призраки разговорчивые. У тебя там тоже были не против поболтать. Но этот молчал. Вряд ли случайно, что скажешь? С таким прозвищем едва ли парень был молчаливым. Язык? Он не должен был рассказать ничего, только показаться тебе.
Шеймус напряженно думал о том, просчитался ли человек, который отправлял это послание коннахтскому королю. Тот до сих пор никого не прикончил сгоряча, не бросил всё, чтобы пустить своих людей по свежем следу, продолжил праздник, а теперь преспокойно варил противопростудное зелье и даже не забывал следить за временем. Потому что Терренс Бэрк не был своим отцом. Но мог ли тот, кому было до него столько дела, чтобы пачкать руки, не знать этого? Ошибся ли он или цель была совсем другая? Праздник закончился, король снова уехал в школу, а что призрак? Бродит по замку или вернулся к своим хозяевам? Шеймус плохо разбирался в той магии, которой их не учили в школе, и понятия не имел, насколько сложным в этом мире считалось привязать кого-то после смерти. Всё, что он умел, это слушать людей, так что сейчас только пожал плечами.
- Слухи ходят. В основном про то, что умеют на континенте. Гриндевальд искал темную магию везде, куда дотягивался, а потом его архивы и хранилища просто исчезли на глазах восхищенной публики. Фокус-покус, - он развел руками и изобразил губами звук лопающегося пузыря. - Но и про Британию кое-что говорят. Одни сказки, конечно, но кое-кто верит в них больше, чем в передовицу "Пророка". Слышал когда-то о воскрешающем камне?
Детские сказки. Такие же детские, как призраки и драконы. Как магия и волшебники. Шеймус МакБрайд не считал себя легковерным. Но никогда не брезговал коллекционировать вероятности.
А Бэрк был мастером вопросов в десятку. Давай-ка, дорогой друг, просто вытащи уже из шляпы имена убийц за длинные уши мотива. Cui, как говорится, prodest. Ну ладно, допустим. Допустим, трое придурков врезаются во время гонки в короля, чтобы сбить того с метлы. План хороший, вот только... Смогут ли все трое догнать его в полете? Любой дурак знает, что Терренс Бэрк держится в воздухе увереннее, чем на земле. Заметит ли этот Бэрк среди толпы призраков знакомое лицо и будет ли заинтересован им больше, чем победой? Не нанял ли на каждую башню людей с заготовленным Arresto monentum, потому что вообще-то с королевских пиров гостям положено уходить в том же количестве, что и приходили, иначе кто на те пиры ходить будет? Шеймус скривился так, как будто его только теперь настиг виски.
- Или слишком сложно. Ты прости, Терренс, я знаю, что ты богоизбранный король, но устроить тебе несчастный случай можно намного проще. Думаю, надо искать среди тех, кому ты мог бы понадобиться живым. Но, может, немного не в себе, после смерти близких такое ведь случается, особенно, если они продолжают умирать, как бы ты ни старался. Или, может, живым, но в более надежном, чем Хогвартс, месте. Есть пара идей, но может тебе кто-то приходит в голову?
[nick]Seamus McBride[/nick][icon]https://upforme.ru/uploads/001c/3e/10/14/459446.jpg[/icon][status]вот что значит настоящий верный друг[/status]
Отредактировано Bellatrix T. Black (2025-07-13 21:05:12)
Мог ли его кто-то трогать без разрешения и сохранить пальцы? Кто-то, кто не был его любовником и даже в перспективе не мог бы им стать? Весьма сомнительно. Ведь даже играя в спасение Ирландии от фокайль сассанах мальчишки помнили, что с ними будущий Король. С другой стороны, Риан О'Фланаган все же был мертв, а мертвым полагаются какие-то поблажки. Бэрк медленно пожимает плечами.
- Возможно, ему просто понравилось ожерелье. Перед гонкой я снял плащ. И дублет. Но ожерелье оставил. В одной из книг в моей библиотеке с ним изображался Король Мертвых. Мне показалось, что это забавно.
«Забавно» - это немного не то слово. Но хотел ли бы он, чтобы Шеймус МакБрайд узнал больше? Будет ли от этого польза? Будет ли польза достаточной?
Бэрк по привычке ищет рядом с собой бутылку с виски, но рядом ее нет, и длинные тонкие пальцы лишь зря скользят по столешнице.
- Но однажды я сам вернулся почти в таком же. Давно. Мне было восемь. Людей отца убили, а во мне не опознали принца, и отправили назад с посланием для него. С ожерельем из их больших пальцев. Эта история довольно известна в Бург Кастле. Во всяком случае, Пересмешник о ней точно знал.
Язык. Язык был бы не важен, приди О’Фланаган позже, под крону ледяного ясеня. Но на это и не могло быть расчёта - никто не мог знать заранее о том, что костюм - не просто костюм. И Бэрк медленно кивает головой, соглашаясь с догадкой. Пересмешника заставили замолчать. Заставили улыбаться. Лишили возможности видеть предмет своих шуток. Значит ли то, что тот, кто издевался над ним, успел хорошенько его узнать?
- Да, я ведь спросил имя убийцы. И именно тогда он потрогал моё ожерелье. Это может быть ответом. Честным или нет. Но говорить иначе он, определенно, не мог.
Никто не должен был знать про Draugadróttinnа... никто, кроме самого Риана. Все призраки знали, кто перед ними. Может быть, это не имя убийцы? А… способ найти следующую зацепку?
Бэрк медленно втянул носом воздух. Все было сложным. Слишком сложным. Магия, сны, явь. В Самайн одно смешалось с другим, и он перестал отличать, что из этого настоящее. И это было скверно. В высшей степени скверно.
- Я немного слышал об этой игрушке Перевелла, но не особенно интересовался. Моя семья не занимается воскрешениями. Как раз наоборот. - Бэрк скользнул по лицу своего собеседника, заглянул в светло карие глаза золотым соколиным взглядом. Шеймус МакБрайд грязнокровка. И он католик. Во всяком случае, должен им быть. Коробят ли его подобные вещи? Было бы так занятно узнать, насладиться процессом. Но не сейчас. Сейчас есть дела поважнее - По легендам, ни у кого из моей семьи нет души. И мы правим Адом. Это тоже известно многим. Это важно?
“Слишком сложно”. Шеймус прав. Слишком сложно. С запланированным убийством во время гонки. И, ещё сложнее от обилия деталей. Большая часть из них не важны. Вот только какая из них?
И безусловно дублинец прав. Или может быть прав. Его логика режет реальность как нож палача. Забавное качество. Во всяком случае, его приятно слушать и версии его весьма интересны. И Бэрк медленно разводит губы в улыбке.
- В надежном месте - это в лечебнице? Безумный король, который в католической стране твердит о Керне, возносит ему молитвы и слышит его голос. Заявляет о своем Великом предназначении. Что ещё? А, да, он алкоголик и наркоман, подсевший на виски, мандрагору и травку. - улыбка становится шире, влажно и хищно сверкают зубы. - Эамон Харриган, как личный врач мог бы это подтвердить. Да и не только он. И всё это потому что Терренс Бэрк - калека, пытающийся унять боль. Все знают, что калека не может быть Королем. Прекрасное подтверждение правилу! А ещё он совсем обезумел после смерти отца - Карактака Бэрка. И теперь видит… всякое. Бредит?
Он медленно втянул носом воздух. Это было бы так прекрасно, если бы в качестве объекта шутки не выступал он сам. И тонкие бледные губы снова сплетаются в тонкую злую линию.
- Все, кому я мешаю. Все. Моя прекрасная мать - Королева Камилла, которая плюнула на гроб моего отца, и которую я и после его смерти не выпустил дальше её разукрашенных покоев. Мой дядя граф Слайго, которого я насколько мог лишил возможности стать полноценным регентом. Мой тесть - Верховный Король - который просил заменить меня ещё при жизни отца и почти преуспел. Любые из моих возможных конкурентов на будущую верховную власть в Ирландии: все отпрыски предельно-чистокровных родов. И все, кто подвинет моего дядю в том, чтобы получить кусок наших доходов… о, мой королевский друг, список настолько длинный, что я не смогу ограничиться “парой идей”.
Он снова смотрит в лицо своего собеседника и вдруг улыбается. Неровно, ассиметрично, зло. Улыбкой без смеха.
- Но ведь я и вправду сумасшедший наркоман, слышащий Керна. Наверное я мог бы как-то сократить список даже сейчас, если бы… принял. С кого мне начать? Кто самый достойный на твой личный вкус, Шеймус МакБрайд?
[nick]Seamus McBride[/nick][icon]https://upforme.ru/uploads/001c/3e/10/14/459446.jpg[/icon][status]хаос - это лестница[/status]
История про неопознанного будущего короля - нарочно не придумаешь. Они там все ужрались вусмерть, что ли? Или не собирались злить предыдущего слишком сильно? Или наоборот, собирались? Черт ногу сломит. Но фокус сейчас нельзя было смещать в прошлое, чтобы окончательно не заблудиться в его лабиринтах. Для начала не помешало бы держать в уме канву: Терренс Бэрк вернулся живым оттуда, где должен был умереть. Вернулся не просто так, а коронованный как король мертвых. А через шесть лет человек, который должен был рассказать о своих убийцах, вместо этого только напомнил об этой истории. Было ли это ответом? Значил ли этот ответ "те, кто повесил тебе на шею ожерелье" или "те, кто висел у тебя на шее ожерельем"? Или вообще не указывал на имя, а на что-то другое? Например, что Пересмешник был убит во славу этого самого короля мертвых? Самайн для таких развлечений - время самое подходящее, а Дурмштранг - весьма подходящее место. Или вот - что если он вообще не указывал на ожерелье? Что если ответ был куда проще, и он просто указал на Терренса Бэрка? Чтобы быть убийцей, не обязательно держать в руке нож. Но это подозрение Шеймус решил пока оставить в своём личном пользовании. Настроение у его королевского друга и без таких обвинений казалось довольно дерьмовым.
- Воскрешающий камень не имеет ничего общего с воскрешениями. Как раз наоборот.
Шеймус беспечно улыбается, хотя тема для улыбок, может, и не самая подходящая.
- Штука скорее легендарная, так что никто не расскажет тебе, что она представляла собой на самом деле, но по отдельным упоминаниям, смахивает как раз на то, что даёт власть над чужой душой. Может, сам камень - сказка, но не может быть, чтобы такой магии в природе не было. Ты как знаешь, а я не верю в дым совсем уж без огня.
Шеймус бесцельно берет бутылку и крутит ее в руках так и эдак. Нечего сверлить его взглядом: официальная наука воскрешение вообще отрицает. А всё почему? Потому что официальную науку давно перестали жечь на кострах, вот почему. Нет-нет, сам Шеймус был не сторонник таких радикальных методов, он вообще был гуманист. Любил людей такими, какие они есть: сомневающимися, лишившимися веры, запуганными и отчаявшимися. Конечно, не все люди такие. Но, как говорится, никто не идеален. Вон у некоторых вообще души нету. Интересно, это не дементоры распространяют такие легенды? Чтобы к ним в гости кто-то заглядывал.
- Всё важно. Мелкий камешек в ботинке может заставить тебя оступиться и упасть с обрыва. Я, конечно, не господь бог, чтобы просчитать все обстоятельства, но чем больше я знаю, чем точнее расчеты. Не стесняйся говорить обо всем, что вспомнишь.
Душа, ад, король мертвых - ожерелье. Мог ли мертвец намекать на то, что его убийцы уже в аду? Тогда почему он сам оставался снаружи? Шеймус обошел стол с другой стороны и поставил в его центр бутылку. Терренс Бэрк. Совершенно бездушный. Или бездуховный? Неважно. Горелка справа от него - ад, где он король, а поднос слева - Коннахт, где он тоже король. Ещё есть Манстер, Манстером будет вон тот пустой котёл. Что ещё? Ага, Эамон Харрикан, личный врач, который убедил короля в неизлечимости, не смог предотвратить его зависимости и сделал выводы о смерти. На поднос отправился черный флакон. Ещё один, покрупнее, переместился к горелке, это король Карактак - ну и имечко... Шеймус МакБрайд, перестав наконец пересекаться со своим другом взглядами и, пожевывая губами, воззрился на сюрреалистичную шахматную партию.
- Лечебница - место крайне ненадежное. Чем ты можешь быть там полезен? Свихнувшийся король - всё ещё король, а если к нему получит доступ ненадежный врач, он ведь и выздороветь может. Нет, я имел в виду чей-то подвал. Место, где ты можешь продолжать существовать, подписывать документы и отращивать материал для оборотного зелья, например.
Но это было слишком просто, ну правда, несерьёзно просто. И флаконов на поле стояло всё ещё слишком мало. Поехали дальше?
Королева - притертая пробка в виде сверкающего гранями кристалла - была установлена около бутылки, но потом, сразу после новости о ее заключении в покоях, отправилась на поднос. Граф Слайго и его несостоявшийся подопечный - нож для ингредиентов и какой-то крупный боб - туда же. Невеста - стеклянная колба - выставлена между бутылкой и Манстером, а тестя - ещё один нож побольше - Шеймус задержал в руках, и тогда только снова поднял взгляд на Бэрка.
Как же интересно, мать твою, её величество королеву Камиллу и всех её предшественниц через колено...
- Верховный король просил твоего отца подвинуть тебя. И он бы подвинул, если бы... не умер?
Шеймус МакБрайд вырос, может, и в небогатой, но очень интеллигентной семье. Шеймус МакБрайд знал, что спрашивать напрямую, не Терренс ли Бэрк убил собственного отца, чтобы тот не успел, - как минимум, невежливо. Он и не спросил, если, конечно, не считать этот взгляд. Да и им вернулся к своей игровой доске, водружая тестя между бутылкой и горелкой. Если Терренс и сделал это, то снова не своими руками. Или за него постарался кто-то другой. Друг. Тот же самый, что помог ему выжить и получить ожерелье? Карактак не понял послания.
Потом Шеймус молчал, разглядывая стол, иногда шевеля губами, но так и не произнося ни слова вслух, чертя взглядом от одной фигуры к другой, к третьей, обратно. И на его лице всё никак не отражалось удовольствие от решенной задачи.
Задача? Нет, это была не задача, а форменное издевательство. Шеймус МакБрайд, который выбрал в качестве факультатива предсказания и никогда не трудился смотреть на положение чаинок в чашке, не мог разобраться в простейшей драке за трон. И ему это не нравилось. Сумасшедший наркоман. Неузнанный ребенок. Присланный к отцу с безошибочным знаком короля мертвых на шее. Манстер, который хотел быть королевским тестем, но перехотел. Керн. Католическая Ирландия и опять король мертвых. Мертвый друг короля и ожерелье. Мертвый отец короля, так рано и невовремя для всех мертвый. Королева с младшим сыном, все отпрыски чистокровных родов, толпа конкурентов, идиотские гонки на метлах, и Терренс Бэрк, немного удивленный тем, что ему грозила опасность, но снова живее всех живых. Несовершеннолетний наркоман, наплевавший на церковь, готовый, как показала коронация, вырезать подданных без суда и следствия.
- Мы упускаем кое-что важное. Ты упускаешь, и я тоже. Поэтому всё кажется бессмысленным. Такой незначительный фактор, который мы не видим.
Шеймус наконец улыбнулся. Аккуратно и сдержанно, но, может быть, он вообще не умел иначе.
- Потому что смотрим на стол и забываем, что кто-то стоит за его пределами. И если бы я был на этом самом месте, - он легко постучал пальцами по столешнице, как будто убеждаясь, что позиция верна, потянулся за ножом и окончательно сдвинул его в огненную геенну. - Твой твой список начался бы с Манстера, его тело нашли бы изувеченным так же, как твоего друга. Немного времени, немного хаоса, чтобы выбрать удобный момент вот для этого.
Одно непривычно резкое движение руки смело посуду со стола. Колбы, флаконы, бутылка - всё полетело на пол, разлетаясь осколками по кабинету. Разве что лужа с ароматом выдержанного виски отчего-то не растеклась под столом. А Шеймус МакБрайд удивлённо приподнял брови, разглядывая новый результат своих трудов.
- Смотри-ка, Терренс, Ирландия сама собой объединилась. И даже посуду мыть не надо.
Отредактировано Bellatrix T. Black (2025-07-16 11:30:27)
Верит ли он в дым без огня? Может и нет. Но ведь это он владеет бизнесом темных артефактов. И если бы вдруг что-то такое попало в оборот не слишком надежных рук, то приплыло бы прямиком к парням в кепи или и вовсе в “Горбин и Бэрк”. Может, не всё. Но тени, обрывки, осколки…
Это дало бы… что? Управление призраками. Одной конкретной душой, вроде Пересмешника. Зачем? Отправить послание. Или, например… убить? Или же узнавать что-то полезное. День за днем. Год за годом. Пока не достигнута Цель. Но какая?
Бэрк садится на край свободного стола, закидывает ногу на ногу, ищет за складкой воротника самокрутку, не находит, скользит пальцами дальше, касается навершия булавки с опалом. Хочется занять чем-то пальцы, легкие, сделать мир простым и понятным. Обрести опору. Но мысли - трясина, и вырваться из неё всё сложнее. Мысли снова тянут на дно как камни, глубже и глубже, касаются ила Огуллы. Оплетают ноги кувшинками. Сны, пророчества, странная магия…
Он предпочел бы взять нож. Почувствовать боль. Алые капли на кончиках пальцев. Кровь всегда настоящая.
Впрочем, пустое. Медленный вдох и медленный выдох. Шеймус МакБрайд на редкость умен, на редкость полезен и удивительно бесстрашен. Его интересно слушать, интересно наблюдать за его руками, за полетом его мысли. И он точно реален. Это вдвойне приятно.
Оборотное зелье. Оборотное зелье, и дядя уже у власти. День, два, неделю… трон сожжет ему кожу. Граф Слайго слишком слаб, чтобы стать Балором.
Но кто-то бы мог. Кто-то, кто знает его самого так хорошо, что было бы и не отличить. Как, например, кто-то из его друзей. Как Риан О’Фланаган. Как… Адо. Бэрк кусает губы, отгоняя навязчивый образ.
— Верховный король просил твоего отца подвинуть тебя. И он бы подвинул, если бы... не умер?
Вопрос с подвохом. И Шеймус чертовски прав, когда смотрит на него так. Никто больше не выиграл от этой смерти. Никто не получил ни земель, ни короны, ни золотых галлеонов. Или не получил, потому что он, Терренс Бэрк, стал досадной помехой. Но всё-таки есть нюанс. И нет, он вовсе не в чести, не в том тянущем чувстве, что появляется в груди при одном воспоминании о красивом лице Карактака. Навеки красивом. Окончательно мертвом.
Проще. Понятней. Логичней.
- Я не думаю, что кто-то об этом знал. Во всяком случае, этих людей немного. Я сам только месяца полтора назад выдернул воспоминания Джеймса Горбина, управляющего и совладельца нашей лавки темных артефактов. Это вышло случайно. Я искал воспоминание о конкретном человеке с помощью зелья. Но я не был так уж хорош, и получил многое, что было излишним. И это.
Лавки темных артефактов.
Смог ли бы дядюшка Горбин?...
- Отец рассказал Горбину, когда выпил с ним виски. Нехарактерная болтливость. И все же мы специализируемся на разных веществах. Что-то особое маг его уровня должен был ощутить. И все же не ощутил. Да, он просто поделился этим совершенно походя. Как чем-то незначимым. Что у него будет новый наследник. А у Короля Манстера и всей Ирландии новый кандидат в зятья. Помолвка позволяет. Там нет имени - только титул. А взамен О’Брайан обещал сделать отца регентом своих земель. Официально. По завещанию. До свадьбы. Будущее дочери - настоящей королевы, а не жены калеки, которого можно турнуть с трона согласно традициям. Честная сделка.
Или всё-таки выиграл тот, кто наследует Манстер? Кто там следующий?
- Отец и умер на пороге “Горбин и Бэрк”. Только чуть позже. Британские авроры не увидели признаков насильственной смерти. И Эамон Харриган не увидел. Всё будто бы просто случайность. Простое совпадение.
Может, это случайность и есть?
Пожалуйста, отец, вернись. Разбуди меня. Я буду хорошим. Жестоким. Любым. Каким захочешь.
Но он не вернулся даже в Самайн. Потому что он Балор. Демон, никогда не имевший души. И от этого хотелось взвыть в голос, даже сейчас. Он должен был сделать всё сам, даже если вдруг стал причиной. Должен был увидеть хотя бы раз его красивое лицо. Прикоснуться, понять, спросить.
Медленный-медленный выдох. Медленный-медленный вдох. Тяжелый. Будто через соломинку.
Нет. Прошлое в прошлом. Все они будут мертвы. Нужно смотреть вперёд. Идти дальше. Не останавливаться.
И он слушает нового «королевского друга». Все эти возможности, списки и номера. А потом вдруг смеется, глядя на опустевший стол. Сначала тихо, но громче и громче, запрокидывает голову, содрогается худыми плечами.
Как просто. Понятно. Правильно. Как чудовищно и привычно.
А, когда успокаивается, впивается в лицо собеседника соколиным взглядом. Пытливым и острым, как нож.
- Это пророчество. Навязчивый сон, который Керн присылал мне столько раз, что уже и не сосчитать. Пустой зал, в котором я Король. А все вокруг мертвы. Десятки, сотни, тысячи тел…
Либо Бэрка уже спокойно и ровно. Как гладь озера в безветренную погоду. И только краешки губ кривятся в подобии улыбки.
- Думаешь, кто-то настолько мил, что хочет помочь мне его исполнить? Вот только зачем им Пересмешник из Коннемары? Зачем лишать его возможности видеть и говорить, если он во всем подчиняется темному магу? - губы кривятся сильнее. Улыбка? Оскал? - А ты прав, черт тебя возьми, Шеймус МакБрайд. Ведь это объясняет то, почему он не пришел ко мне несколькими часами позже. Когда я вошел в круг со Священным древом. Когда принял власть нового Короля Мертвых. Ведь в ночь длинных ножей все неупокоенные души там, в Коннахте, подчинялись мне. Все, кроме этой. Так, зачем?! В чем чертов смысл?!
Отредактировано Terrence T. Burke (Вчера 17:11:43)
Шеймус хмыкает, как в ответ на шутку, но потом замечает, что выражение лица его коронованного друга остаётся абсолютно серьезным. Ну да, никто ведь не знал. Только Манстер, который предложил замену. И сам Карактак. И наверняка, слуги, которые разливали этим двоим виски. И любовница, которая подсказала эту идею. И другие три, которые были в следующую ночь с королем. Ах да, и случайный собутыльник Горбин. Никто не знал.
- То, что знают двое, знает и свинья.
Шутка с освобождением стола Бэрка, похоже, впечатлила. Впечатление - дело такое, может быть совсем разным, и чтобы разобраться конкретнее, пришлось дождаться, пока тот досмеется. Но Шеймус всё ещё никуда не спешил. Достал пока палочку и одно Репаро за другим начал восстанавливать разбитое. Хаос в политике - отличный инструмент, но отвечать потом перед деканом за хаос в кабинете ему совершенно не улыбалось, а если Слагхорну придется выбирать, кто из двоих виноват, у него не было ни малейших иллюзий в том, кто в этом конкурсе победит.
Прервался он ненадолго только тогда, когда Терренс снова начал сверлить его взглядом. Боги, пророчества. За два с половиной года Шеймус успел погрузиться в эту их магию по самые...ну, тем, кто пониже, по пояс будет. Но конечно это было далеко не всё, чем мог осчастливить его магический мир. Главное не пропустить тот момент, когда доберется до подбородка. Вот сегодня, например, пророчества и боги. Конечно же, Шеймус верил в бога. Или, как сказать... Шеймус был католик, ходил в церковь, когда мог до неё добраться, причащался и, конечно, исповедовался. Хотя последнее больше не для того, чтобы получить прощение, а чтобы научиться вести разговоры так же проникновенно, как это получалось у священника за перегородкой исповедальни. Про пророчества он тоже кое-что знал. Были хорошие, вроде как "кто-то умрёт, чтобы вы продолжали грешить". Но конечно, были и так себе, про всадников и ангелов с трубами. Никто не принимал их слишком близко к сердцу: ну случится и случится, мы-то здесь при чем? Терренсу Бэрку пророчество досталось персонализированное, с ним в главной и единственной роли. И бог его, не в пример библейскому, проявлял поразительную настойчивость, транслируя одну и ту же передачу раз за разом. А ведь мог бы нормально объяснить...
- Звучит херово. Но это - не обязательно божья воля. Это предостережение, он хочет, чтобы ты не допустил именно того, что тебе показали. Зачем ему иначе пугать тебя одной и той же картинкой? Один раз "мене, мене, текел, упрасин" - и всё.
Сложно было, конечно, гарантировать такие вещи. Но Шеймус ничего и не гарантировал. Он просто уверенно обещал. У него было даже несколько аргументов, чтобы обещания не были совсем уж необоснованными. Но главный состоял в том, что одинокий король среди горы трупов в его, Шеймуса, планы ну никак не входил. Даже бочком не пролазил.
- Да, это очень мило. Оставить тебя на троне, почему бы и нет? Сумасшедший король без народа и наследников. Ненадолго, но ты успеешь увидеть то, что видел во сне, осуществить пророчество. Может, о нем и напоминал тебе призрак? Говорил, что всё уже началось? А потом - кризис монархии и совершенно бескровная революция. Демократия. И народ празднует единение под чутким руководством и в новых границах Старшего Брата. Лет за десять-пятнадцать можно управиться.
Вот этот план, пожалуй, был бы вполне в его вкусе. Долго и многогранно, но каждая ступень довольно проста сама по себе и позволяет заменить ее на другую в случае провала. Что ему в этом плане категорически не нравилось, так это то, кем он видел себя через десять лет в этой компании. Нет, совершенно однозначно, не трупом в троннном зале. Шеймус сделал другую ставку и не хотел забирать её обратно. Значит, планам придется немного измениться. Благо, Терренсу Бэрку повезло оказаться достаточно предусмотрительным, чтобы вовремя завести новую дружбу. Да что там, себя, в отличие от этого пророчества, Шеймус готов был назвать знаком божественного благоволения.
А Пересмешник? Да, зачем. Пути человеческие, в отличие от господних, вовсе не были неисповедимыми. Попросту говоря, в них была логика. Иногда странная, иногда циничная, иногда искаженная личностью, иногда просто больная. Но она была всегда. Оставалось найти её. Потому что по ней проще всего было выйти к новым ответам.
- Потому что тебя это может заставить тебя вести себя глупо. Потому что тебя легко потом обвинить в мести. Потому что это создаёт хаос. Потому что - почему бы и нет. Как насчёт других вопросов. Кто стоит за этим? Как это остановить, а лучше повернуть против них?
Последние щербины собрались в то, чем были раньше. С магией это было проще, без неё необходимо было найти каждый осколок, а затем его место. Это было сложно. Но не было невозможным. С магией или без неё, вещи и события чувствуют свою изначальную форму. Надо было только нащупать её. Вспомнить о фигурах. Была ещё одна. На вид мелкая, но выныривающая то тут, то там из ниоткуда. Тот, кто разбирался в артефактах и темной магии, тот, кто торговал на бойком перекрестке между Ирландией и Лондоном, тот, кто пил со старым королем.
- Этот Горбин. Хорошо его знаешь? Он из тех людей, которые могут работать не только на тебя?
[nick]Seamus McBride[/nick][icon]https://upforme.ru/uploads/001c/3e/10/14/459446.jpg[/icon][status]хаос - это лестница[/status]
Вы здесь » Magic Britain: Magna Charta Libertatum » Хогвартс » Кабинет зельеварения » Whiskey in the Jar. 08.11.1966
