Общая информация
1. Курс выпускник Слизерина (1945 год)
2. Полное имя персонажа | Имя персонажа на латинице
Томас Марволо Реддл | Thomas Marvolo Riddle
    Прозвище | Прозвище персонажа на латинице     
3. Возраст    41 год
4. Статус крови  не чистокровен
5. Гражданство Великобритания

Внешний вид
1. Рост | Вес     
194,5 см | 83 кг
2. Раса | Национальность     
Человек | англичанин
3. Общее описание внешности   
Первое, что бросается в глаза, пока он не обернулся — рост. Том не всегда был самым высоким среди ровесников, но уже в середине обучения обогнал многих на голову, а то и на полторы.
Второе — красота. Если про кого-то можно сказать, что он будто сошел с картины прерафаэлитов, то это про Тома: овальное лицо с глубокими и пронзительно-голубыми глазами, правильной формы аккуратный нос, чувственные губы, волевой, но не грубый подбородок с едва очерченной ямочкой, гладкая линия скул — и все это в обрамлении густых крупно-вьющихся каштановых волос.
Том не отличается особенной широтой плеч, но разворот их статен, шея крепкая, а осанка ровная. Он не хрупок, но и не массивен — все в нем словно в пропорции и в балансе, как золотое сечение в математике. Кисти рук небольшие и изящные, пальцы — длинные и ловкие, а ноги — стройные и сильные.
4. Физические особенности     
В среде, где он вырос и воспитывался, не было ни военной муштры, нацеленной на закалку тела, ни светского просвещения, нацеленного на огранку души. Зато вдоволь хватало ситуаций, тренирующих иные навыки: стойкость к лишениям, бесшумность, ловкость, внезапность, зрение и слух.
Том умеет ходить неслышно, контролировать интонации своего голоса, спокойно переносит голод, перепады температуры и отсутствие комфорта. Он хорошо умеет видеть в полумраке и чуть менее хорошо — в темноте. Прекрасно развит слух и обоняние, а также ловкость рук и всего тела.
Он умеет делать двумя руками разное, думая при этом о другом, а еще взламывать замки почти любой сложности, незаметно для других подменять или изымать предметы и весьма хорош в обычной рукопашной драке — и все это без капли магии. Он не гордится этим, но умеет.
Помимо прочего, Том неплохо держится в седле, хотя искусным наездником его не назовешь, на гиппогрифах — умеет, но удовольствия не получает. На метле со времен Школы не летает вообще.
С годами научился танцевать, играть на фортепиано и фехтовать. Из своего путешествия по Востоку привез развитую способность игнорировать до определенной точки боль и способность долго сопротивляться сну без ущерба для мыслительной деятельности.
Отдельно стоит отметить его голос: тембр и тональность его настолько бархатисты и мелодичны, а интонации — сочны, что он может использовать его, как оружие и способность убедить кого угодно и в чем угодно. А вкупе со внешностью это оружие практически не дает осечек, если уж оно нашло свою цель.
5. Отличительные черты
Рост. Внешность. Голос.
На теле Тома нет бесчисленного количества ритуальных шрамов (чего уж точно нельзя сказать об его «изнанке»), не переломаны все кости (если не считать многочисленные переломы правой руки родом из детства), но есть некоторое количество очень характерных родинок, одна из которых находится в очень интимном месте, но где — могут сказать лишь те, кто ее видел.

Биография персонажа | Родственные связи 
Краткая история семьи и родителей.
Томас Марволо Реддл связан кровными узами с одним из самых чистокровных Родов Магической Британии по матери и с семьей богатых, уважаемых, носящих статус «сквайр», но тем не менее магглов — по отцу. 
Свой Род Гаунты ведут от Салазара Слизерина и от среднего из братьев Певереллов — Кадмуса. Но фамилия Гаунт нечасто мелькала в генеалогических древах других чистокровных семей, помимо своего древа, что дало свои плюсы и минусы. Одним из таких плюсов была чистейшая магическая кровь. Но из-за множества родственных, а возможно и инцестных браков, каждое новое поколение рождалось с искореженной психикой и далеко не более ровной внешностью.
Дед Томаса — Марволо Гаунт — отличался злобным нравом и фанатичностью в отношении чистоты крови. Из-за своей неуравновешенности и жестокости, которые проявлялись из поколения в поколение, благодаря большому количеству родственных браков, Род Гаунтов растерял все свое состояние. Недостаток здравого смысла в сочетании с привычкой к роскоши сделали свое дело, и Марволо Гаунт уже не мог похвастаться ничем, кроме чистоты своей крови. Он и двое его детей — Морфин и Меропа Гаунт жили в разваливающейся лачуге в полной нищете. Марволо, который очень любил кичиться своим Родом, не смог смириться с тем, что его дочь, Меропа, не обладала выдающимися магическими способностями, в отличии от своего брата, которого Марволо любил, естественно больше. Они вдвоем насмехались над девушкой, называли ее сквибом и всячески унижали.

Выдержка из найденного под обломками дома Гаунтов дневника Меропы:
«Сегодня произошел кошмарный инцидент. Теперь они ненавидят меня еще больше, чем прежде. А я всего лишь хотела попробовать. Попробовать, пока они не видят переставить горшок с фиалками с одного подоконника на другой, но не рассчитала и отправила его в стену. Он разбился под злой, но такой дружный смех папы и брата. Я воистину неудачница. А что, если я действительно сквиб? Позор своего Рода. Хорошо, что скоро вечер, а значит Он вновь будет прогуливаться мимо нашего дома. Прости меня, папа, прости меня, брат. Но я люблю его больше всего на свете. Иногда мне кажется, что он - единственный образ чистой красоты, который меня окружает...»
Но то, что было написано в дневнике будущей матери Тома, конечно, оставалось тайной.  Хотя, возможно, от глаз отца или брата не укрывалось какое-то непонятное поведение Меропы, когда она как бы невзначай замечала Реддла-старшего.
А тем временем Морфин Гаунт, как и учил его отец — как и было принято в семье неуравновешенных и сочащихся гордыней Гаунтов, мало заботясь о сохранении тайны волшебников, часто использовал магию на глазах у магглов. Марволо полностью одобрял действия сына. Это неизбежно привело его к конфликту с Министерством Магии. Морфин самым первым узнал о том, что Меропа влюблена в маггла. Каким образом — остается тайной. Вряд ли девушка сама рассказала ему об этом. Но есть вероятность, что он прочел ее дневник. В конечном счете, брат решает «проучить» выскочку-Реддла. Но нападение на маггла обратило на себя внимание Отдела наблюдения за магическим правопорядком. Сначала министерские работники послали к Гаунтам сову, а затем — и своего представителя. Когда Боб Огден посетил их дом для решения этого вопроса, они были явно не рады.  Тогда же Марволо узнал от сына, что Меропа влюблена в маггла, на которого и было совершено нападение. Узнал он это потому, что именно это стало причиной нападения и явки представителей властей на порог его дома.  Марволо был в ярости. Тогда он окончательно потерял контроль над собой и начал душить свою дочь.
Огден помешал Марволо, и отец с сыном устроили ему такой горячий приём, что вынудили вмешаться в дело авроров. После этого случая Марволо и Морфин получили различные сроки заключения в Азкабан.  И Меропа осталась в доме одна. Оставшись один на один со своей любовью и больше не унижаемая отцом и братом, девушка решилась на отчаянный шаг.
Выдержка из найденного под обломками дома Гаунтов дневника Меропы:
«Этот день настал. День, которого я так долго ждала. Теперь, живя в одиночестве, я многое переосмыслила, поняла и многому научилась. И сегодня вечером я поставлю все на кон. Все или ничего. Ничего - этого у меня в избытке. Теперь я хочу - все. Я сварила амортенцию. Это несколько неправильно, я знаю, но у меня нет ни красоты, ни богатства. Мне нечем обратить на себя Его внимание. «Ничего» — это мой девиз. Он был таким до сегодняшнего дня. А с сегодняшним моим девизом будет - "Все»!»
По рассказам очевидцев, дурнушка Меропа, одним из жарких вечеров, заприметив юного Реддла-старшего, прогуливающегося в обществе симпатичной ему девушки Сесилии, поднесла ему кувшин с водой. После этого его судьба была решена.
Они быстро обвенчались и сбежали в Лондон. Меропа прихватила с собой медальон Салазара Слизерина, передававшийся в ее Роду по наследству. Где они там жили история умалчивает. Но в скором времени женщина узнает, что в положении.
Забеременевшая Меропа, видимо подумала, что теперь, когда она ждёт ребёнка от Тома, он уже никуда не денется. А может, ей захотелось настоящей любви, а не того суррогата, который дарит любовное зелье. Неизвестно, что именно стало причиной, но результат был один: Меропа перестала давать мужу амортенцию и он буквально прозрел.  И увидевший всё в истинном свете, Реддл не остался с ней ни ради неё самой, ни ради их будущего ребёнка. Полагая себя свободным от всяких обязательств, (ведь им манипулировали, всё, что случилось в последние месяцы его жизни, случилось помимо его воли — великолепное оправдание для желающего самоустраниться), Том возвращается к родителям, совершенно выбросив Меропу из головы. Мысль о том, что будущий ребёнок, его ребёнок, который, что бы там ни было, ни в чём не виноват, брошен таким образом на произвол судьбы, ни разу не посетила Реддла. Оставленная без средств к существованию, сломленная уходом Тома, Меропа теряет всякое желание заниматься магией. Достигнув края нищеты, она продаёт единственную ценную вещь, которой владеет: медальон Слизерина. Мистер Бэрк, владелец лавки «Горбин и Бэркс», дал ей за этот воистину бесценный артефакт всего лишь 10 галеонов.
У брошенной уродливой и нищей женщины осталась последняя цель в жизни — дать жизнь ребёнку Тома. Это ещё как-то удерживало её на этом свете и в самый последний день 1926 года она почувствовала долгожданные схватки. Из последних сил добирается она до какого-то маггловского приюта и, принятая сердобольными сёстрами милосердия, разрешается от бремени.
Последним желанием умирающей было то, чтобы сын оказался похожим на того, кого беззаветно любила.  Меропа ещё успела дать имя сыну: «Том» — в честь его отца и домашнее — «Марволо» — в честь её отца, а также фамилию «Реддл», которую ребёнок мог носить по праву, как всякий рождённый в законном браке. Выполнив, как ей казалось, свой долг, женщина дала смерти взять над собой власть.
Том Реддл-старший, вернувшись в Литтл-Хэнглтон к родителям, так до конца жизни и не женился. Что он рассказал родителям — неизвестно. Но в округе сплетничали, что он говорил, будто бы его «обманули» и «завлекли»».
Смерть пришла к нему в его же облике — пожелание умирающей оказалось услышано, и Темный Лорд был точной копией своего отца.
Том Реддл-старший умер от руки своего сына, о котором ничего не знал и не хотел знать, летом 1943 года. Вместе с ним были убиты его родители: Томас и Мэри Реддл.

Герб рода Гаунтов: на пурпурном фоне коронованная змея, кусающая себя за хвост, у ее брюха изображение геральдического зеркала, из которого возрождается феникс в огне, держа во рту погасший факел.
Девиз: «Кровь — не вода».
Негласный девиз: «Разум может ошибиться, но кровь — никогда».
Праздники Колеса: неизвестно.
Традиционные светские мероприятия: ) не устраиваются более.

Отец: Томас Реддл-мл.-сквайр (1905-1943 гг.) — маггл. | Мать: Меропа Грай Реддл (ур. Гаунт — 1907-1926 гг.)
Дед (по линии отца): Томас Говард Реддл-сквайр (1881-1943 гг.) — маггл. | Бабка (по линии отца): Мэри Линн Реддл (ур. Хопсфорд — 1883-1943 гг.) — маггл.
Дед (по линии матери): Марволо Ормарр Гаунт (1867-1927 гг.) — чистокровен. |Бабка (по линии матери): Эмили Анника Гаунт (ур. Поттер — 1869-1908 гг.) — чистокровна.

Nota Bene: «Ключ» Наследства Перевеллов (от Кадмуса) в роду Гаунтов передается по женской линии. «Ключ» Наследства Слизерина — по мужской.

Квента
«31 декабря 1926 года в маггловском приюте в Лондоне родился волшебник, которому было суждено стать самым могущественным Темным магом своего времени.»
Снег, что лежал на земле в день его рождения, стал символичным и сковал морозами душу маленького Тома. С самого детства, как только он начал более-менее помнить себя, Том рос в окружении нищеты, злобы, стукачества и насмешек. Даже добродушного ребенка такая обстановка сделает замкнутым и угрюмым, а носящего такой багаж генов, доставшихся от Гаунтов — и подавно. Тому совсем ничего не было известно о своих родителях, кроме того, что рассказала ему однажды подвыпившая миссис Коул — директор приюта. Узнав, что мать умерла прямо здесь, родив его на свет, мальчик очень жалел ее, но не плакал, зато к отцу сразу воспылал ненавистью. Даже в том возрасте он понимал, что бросить на произвол судьбы беременную женщину может только чудовище. Одна зарубка на будущее была сделана. Он не знал, жив его отец или нет, но, если жив, - ему же хуже.
И потекли серые дни в приюте. Однообразие, рутина и прочая невеселая обстановка не давали полностью проявиться в Томе той магической силе, что у него была. Хотя, несмотря на это, инциденты были. И после них миссис Коул начала показывать мальчика врачам-психиатрам, а в двухместной комнате, где жил Том, кроме него больше не жил никто. Это совершенно не расстраивало мальчика, ибо атмосфера, генетика и прочее сыграли свою роль — он все больше замыкался, молчал, думал и делал выводы. Один из которых гласил: «Нет, я не больной, я особенный».  И настало время, когда этому выводу было дано подтверждение.
Июньским днем 1938 года в приют пришел странноватого вида человек и попросил разрешить ему поговорить с Томом. Это был первый переломный момент в жизни мальчика. Альбус Дамблдор, а этим странным человеком был именно он, рассказал ему о природе его способностей, но самое главное он рассказал о том, что их можно умножить, научиться ими управлять и доводить знания наряду с мастерством исполнения до совершенства.
Знания.
Это воистину магическое слово для Тома всколыхнуло в нем все. Но будучи все же недоверчивым ребенком, он попросил доказать слова Дамблдора. И тот естественно с легкостью доказал, воспламенив и потушив шкаф, стоящий в комнате. Не забыл он и пожурить мальчика за воровство, коим тот промышлял для завхоза сначала из-за лампы, что нужна была ему для чтения книг, а потом и за другие услуги, в перечень коих входили конфеты и прочие надбавки съестного. Том не обратил на этот укор никакого внимания — он превратился в слух. После того, как профессор ушел, мальчик уже рисовал себе картины учебы в Хогвартсе, где, как он мечтал, он сможет начать новую жизнь и даже обрести новую семью. И 1 сентября 1938 года она наступило...
Школьная жизнь протекала ровно. Том с первого курса стремился к знаниям, жадно их хватал, усваивал и шел дальше. В двух словах — блестящий студент факультета Слизерин, куда Распределяющая Шляпа отправила его практически не задумываясь.
Уже к концу второго курса Том собирает вокруг себя группу преданных ему единомышленников, которые стали предшественниками Пожирателей Смерти.
Не известно когда именно, но наверняка именно в стенах Хогвартса, Том узнал, что он — змееуст. Эта способность досталась ему по наследству от Салазара Слизерина, и маги традиционно связывают это умение со склонностью к тёмной магии. Там же, в стенах Замка, Том развил в себе способность к легилименции.
Легилименты видят в сознании других эмоции и обрывки воспоминаний, которые могут противоречить словам, сказанным человеком. Противостоять легилименции можно только при помощи специальной методики защиты своих мыслей — окклюменции, которую также развил в себе Том.
Он умело действовал в дуэлях, что проводились в Хогвартсе в специальном Дуэльном клубе.  Заклинания и контрзаклинания, превращение направленных против него объектов в другие, перемещение в пространстве — такие действия он выполнял за считанные секунды.
На пятом курсе Том впервые открыл Тайную комнату и выпустил Василиска, который стал причиной смерти Плаксы Миртл. Однако, когда появилась угроза закрытия школы, Том нашёл «виновного» — третьекурсника Рубеуса Хагрида, питавшего слабость к опасным животным. Единожды предупредив Рубеуса о том, что если он еще раз увидит его с опасными животными в стенах Школы, то ему придется рассказать об этом директору Диппету, Том дал тому шанс. Которым никто не воспользовался: в очередной раз застав Хагрида с акромантулом Арагогом, Том исполнил свое предупреждение и Хагрида исключили из Хогвартса, сломав его палочку. После этого Тома наградили за заслуги перед Школой.
В этот же год Том занял первое место сразу на трех олимпиадах: по зельеварению, трансфигурации и ЗоТИ. За все три его наградили почетными грамотами, а директор даже распорядился изготовить именную медаль с надписью: «Лучшему студенту Хогвартса от основания и до 1943 года!», которую Том, после окончания, оставил Школе по просьбе того же профессора Диппета, и она пополнила личную коллекцию Реддла-младшего в Зале Трофеев.
Затем Том сдает СОВ и уезжает на каникулы в приют.
Во время этих каникул он посещает дом Гаунтов в Литл-Хэнглтоне, где жил его дядя Морфин, надеясь застать своего горячо любимого дедушку Марволо Гаунта, но тот уже умер. Затем, руководствуясь словами Морфина, которые тот произносит не совсем добровольно, Том отправляется в особняк, где жил его отец со своими родителями. И убивает их.
Выдержка из личного дневника Тома Реддла:
«Отец.
Для многих детей это слово вызывает поистине бурю эмоций и все они связаны с чем-то хорошим, светлым и чистым. Детей греет мысль, что у них есть отец, готовый всегда прийти на помощь, протянуть руку и защитить. Их греет мысль, что он есть, даже когда его самого физически нет рядом. А меня согрело то, что его не стало, а что я убил его сам — привело в восторг.
Многие годы я представлял себе, как приду за ним и поначалу мне хотелось, чтобы он молил о пощаде, потом — чтобы вовсе не раскрывал своего поганого рта. Но действительность оказалась куда лучше и изощреннее: его убил не просто его сын — его убила его же собственная копия. Как же это символично…и отвратительно.
Когда я увидел себя на портрете, висящем в гостиной, то сначала даже испугался: откуда они вообще знают, как я выгляжу? А что, если я ошибался и все это время отец, если и не участвовал в моей жизни, то хотя бы о ней не забыл?
Но зайдя в спальню, я все понял — не было для этого ублюдка никакой «моей жизни» и портрет был тоже не мой.
…его взгляд я не забуду никогда. До самого последнего момента он думал, что у него галлюцинации, что все это — ему просто снится. Морок прошел, когда я заклинанием призвал в комнату трупы его родителей. Так просто — будто это была обычная ветошь из шкафа. Я швырнул их ему в ноги и вот тогда эта мразь все поняла.
Он начал орать и пытаться сбежать, но разве можно сбежать от смерти, если она уже за тобой явилась? К тому же его истошные вопли слышал только я и заглушающее заклятье, которое я наложил на спальню, прежде чем войти. Поэтому я никуда не торопился — слишком много лет я представлял себе нашу встречу и обрывать ее…на своей полуулыбке и его полукрике?
Сначала я изуродовал его лицо и заставил смотреться в зеркало. Он же так кичился своей красотой, она была для него важнее многого — уж точно важнее жены и сына. Потом я сломал ему руки и ноги. Потом пришел черед зубов и ногтей…
Все это я делал, не прикасаясь — брезговал дотрагиваться до него. Все это время я поддерживал его в сознании — мне было важно, чтобы он понимал происходящее, чтобы его взгляд не затуманивался и был осознанным.
Но он все-таки начал рыдать и о чем-то меня умолять. Наверное, чтобы я оставил его в живых. Глупец, неужели он до сих пор не понял, что давно уже сдох изнутри — я лишь приводил в порядок баланс, уравновешивая уродливое и гнилое внутреннее с внешним.
Его последний взгляд греет мне душу. Когда он понял, что все бесполезно, эти голубые глаза посмотрели на меня с такой острой ненавистью, что почти меня порезали. А потом утонули в изумрудной вспышке, превращающей их в мутное стекло. Но эта последняя эмоция была правдивой.
Спасибо тебе за нее, ублюдок. Ах, да, за портрет тоже.»
Позднее полиция магглов была поставлена в тупик картиной смерти, а юноша вернулся в дом Морфина Гаунта, забрал у него кольцо Марволо и с помощью магии подставил дядю. Сделал так, чтобы в Министерстве подумали, что это Морфин убил Тома Реддла-старшего и его родителей.  После этого Морфина заключили в Азкабан навсегда.
Одним выстрелом — трёх зайцев и дядюшку.
Шах и мат.
За выдающиеся заслуги в учебе на шестом году обучения, Том был назначен сначала старостой курса, потом факультета, а затем и всей школы — директор не переставал обожать Тома все сильнее и уже попросту не видел больше никого, кто бы мог так блестяще помогать ему в административных и дисциплинарных делах.
По случаю этого события он собрал торжественный ужин в Большом зале Замка, а по окончанию официальной речи приколол к мантии Тома булавку в виде ключа, затем вручив ему и сам «ключ от всех дверей» — артефакт, который мог открыть любой замок в пределах Школы, включая кабинет директора. Его дозволялось носить только назначенному на эту должность Старосте. С этого момента Том был вхож в любое помещение, в которое хотел войти и в любое время суток — режим на него более не распространялся. Как не распространялись и многие из пунктов школьного устава: теперь он мог приходить на занятия и уходить с них, если ему было нужно — без объяснения причин, мог посещать Хогсмид не только в выходные, а в любой день — даже ночью после отбоя. Ему также дозволялось ездить в Лондон — для этого было нужно лишь указать причину поездки и отпроситься у директора в устной форме.
Перед Святочным балом Том все-таки решается поговорить с деканом своего факультета профессором Слагхорном о крестражах и спрашивает, что будет, если создать их семь…
Осенью Том создает свой первый крестраж - дневник. Он понимает, что не может открыть комнату Наследника снова, пока учится в школе, а потому создает крестражем именно дневник, как инструкцию по ее открытию.
Выдержка из личного дневника Тома Реддла:
Дамблдор...
«Он всегда ненавидел меня. С самой нашей первой встречи, когда он пришел в приют и объявил мне, что я волшебник. До его прихода у меня уже проявлялись магические способности, но я был слишком мал, чтобы понять, что со мной и нормально ли это — для меня. Миссис
Коул приводила психиатров, меня осматривали. Я ненавидел ее за это, я ненавидел этих докторов, собратьев по приюту, которые боялись меня и шептали за спиной, что я больной. Я им не верил. Я не больной, я просто особенный. Эти слова я твердил, как мантру. А потом заявился он со своими рассказами о Хогвартсе. Я ему не поверил, думал, что это очередной врач-психиатр, только уже более умный и хитрый, принесший с собой не очередной набор идиотских картинок и тестов, а рассказы о магическом мире, в которые я должен был поверить. Я наорал на него, чтобы он выметался из моей комнаты, что нужно перестать меня мучить, а он, чтобы доказать свои слова, на глазах поджег шкаф, а потом потушил, но перед этим у меня случился эмоционально-магический выброс и я непроизвольно окрасил его волосы в малиновый цвет — до сих пор его не переношу. Тогда он посмеялся и сказал, что теперь его волосы очень гармонируют с фиолетовой мантией, но мне кажется, что именно с того момента он меня возненавидел.
Все мои успехи в Хогвартсе он воспринимал, как личные поражения. Особенно, когда за блестящую учебу меня назначили сначала старостой факультета, а потом и всей школы.
На первом курсе я очень не хотел на рождественские каникулы обратно в приют, мне даже снились кошмары на этот счет, но когда я пришел к нему в кабинет просить, чтобы он разрешил мне остаться и поговорил об этом с директором… Я принес ему целый пакет сладостей, которые бережно собирал всю осень, по конфете — ими со мной делились ребята с курса: иногда просто так, но зачастую за определенные услуги.
Я знал, что он любит сладкое, мне хотелось, чтобы он оценил мои старания, чтобы не пустил меня в тот кошмар снова, в кошмар с сырым постельным бельем и комнатой в черной кафельной плитке, но он попил со мной чай и глядя в глаза после того, как я, заикаясь произнес свою просьбу, сказал: «Нет». Посмотрел в мои глаза и снова повторил: «Нет, Том». И тогда уже я возненавидел его.
А потом появился он — Эрик. Темный маг, который не смотря на протесты Дамблдора все-таки оформил надо мной опекунство — к тому времени я уже сумел проявить себя, и мистер Диппет хорошо ко мне относился.
Он перевез меня из приюта, куда я каждые каникулы до третьего курса отправлялся с легкой руки Дамблдора, и привел в свой дом — в имение с поэтичным названием - La villa sobre trece vientos — Вилла на тринадцати ветрах, потому что она стоит на очень ветренном месте, на холме.
Именно Эрик привил мне вкус к темной магии, и именно он подарил мне то, что я жаждал, заглядывая в глаза всем учителям Хогвартса и Дамблдору в том числе — любовь и заботу.
Он радовался моим успехам во всех начинаниях. А потом Дамблдор договорился с тогдашним Министром магии, и они наслали авроров. Провели обыск, нашли запрещенные книги и манускрипты, полные подвалы темных незарегистрированных артефактов и ритуальную комнату.
Но Эрик не готов был сдаваться без боя, он оказал аврорам активное сопротивление при аресте, и они применили к нему Аваду. У меня на глазах. Я орал, чтобы они его не трогали, но им было все равно, и именно Дамблдор потом со свойственной только ему манерой говорил мне, что так было надо, что этот человек плохо на меня влиял. Говорил, а сам смеялся — глазами и всей своей гнилой изнанкой.
И я снова отправился в приют. Но к тому времени моя ненависть уже не знала границ. Я поклялся, что убью их всех. И Дамблдора и его лживое Министерство, которое одним словом отняло у меня все.
Не Эрик, а эти ублюдки подтолкнули меня к тьме. А потом посмели назвать злом — меня. Но это они были исчадиями бездны, а я лишь посмотрел им в глаза.»
С этими и не только достижениями Том пошёл на седьмой курс.
Последний год обучения в школе.
Лучший ученик, идеальный студент. Самые близкие его друзья, а скорее обожатели, называли его Милорд…
Именно на седьмом курсе все они официально признали его своим Лордом — и первым из них был Рейнальф Лестрейндж. Он убедил остальных в том, что только Том сможет помочь обрести родам былую власть и славу.
Надо отдать должное, всерьез убеждать никого не пришлось — все давно видели в Томе своего лидера, но именно Лестрейндж придумал и подвел обоснуй и резон к новому положению Тома среди них и их родов и к его возвышению — над ними. А Том, в свою очередь, всегда считал, что именно своему лучшему другу обязан столь крепкой связке, которая произошла у него с другими аристократами после того, как в дело активно вмешался Лестрейндж.

Вскоре после этого, в Визжащей Хижине на окраине Хогсмида, все восемь самых близких к Тому последователей и Наследников преклонили перед ним колено и принесли личный оммаж. Ими были:
Рейнальф Лестрейндж
Элверд Макнейр
Виннстан Нотт
Стеффан Розье
Абраксас Малфой
Арнвальд Эйвери
Амадеус Мальсибер
Орион Блэк

Nota Bene: доподлинно неизвестно, в курсе ли были их отцы — тогдашние Главы Родов, но никаких санкций с их стороны в итоге не последовало.

…годы, что Том учился в школе, были отмечены рядом жестоких выходок по отношению к некоторым студентам, но Том с первыми его последователями всегда были в стороне. Только Дамблдор подозревал их причастность, но доказать ничего не мог и не доказал — а был ли мальчик вообще или это ненависть застила глаза «добродушному» старику?

Блестяще сданные в конце 7 курса Ж.А.Б.А лишь доказали его право носить звание лучшего студента.
По окончании Хогвартса, Том просит Альбуса Дамблдора, чтобы тот позволил ему остаться в стенах школы и дал ему должность преподавателя ЗоТИ. Но Дамблдор отказывает. И Том уходит.
Однако, вопреки ожиданиям старика, после окончания школы он не начинает свою личную экспансию, а тихо исчезает.
Сначала он устраивается на работу в лавку «Горбин и Бэрк». Владелец берет его на службу с радостью, так как был далеко не дурак, и хоть не входил в число приближенных, но был достаточно осведомлен о многих интересных вещах и умел смотреть на перспективу. Хитрый контрабандист быстро смекнул, что, протянув руку помощи сейчас — он сможет рассчитывать на ответное действие потом. А заиметь Тома в приятелях — было его большим желанием. Поэтому Горбин не просто берет его на работу — он сразу же ставит его на должность управляющего магазином.

Так прошло два года. По долгу службы Том много, где побывал, попутно изучая тёмные искусства и погружаясь в их тонкости. Его это увлекало, затягивало с головой… А антураж и наполнение лавки только способствовали этому и подогревали интерес: постоянно в ассортименте всплывали то книги, то рукописи, то артефакты со всех сторон света.
В промежутках между работой он создал ещё несколько крестражей из реликвий основателей Хогвартса, одним из которых был медальон Слизерина. Тот самый, который его мать принесла в лавку много лет назад и за который получила от мистера Горбина всего 10 галеонов. 
По прошествии двух лет работы в «Горбин и Бэрк» Том не выдерживает и решает уехать в путешествие на Восток. На это его сподвигли все те книги, которые изредка попадались в перечне товаров на продажу: восточные темно-магические практики были древними и сложными и Том очень хотел взять и эту вершину тоже.
Естественно, своих сбережений для подобной экспедиции у него не было, но, узнав об его планах, спонсировать поездку согласился Абраксас Малфой, опередив своим предложением Ральфа, который, впрочем, не очень хотел отъезда Тома на столь долгий срок. Но никто из них не мог даже представить, что срок этот окажется настолько долгим.
Тома не было в Британии почти десять лет.
За это время он посетил Китай, Египет и Индию. Везде он встречался с теми, кто мог его чему-то научить, рассказать и пополнить багаж знаний. Он начинал обычно с авторов тех книг, которые его заинтересовали, а если автор уже не был жив, находил последователей.
Это была кропотливая, но увлекательная работа. Но самое главное — она была нужна и позволяла ему выйти далеко за рамки привычных магических систем, а также расширить диапазон и преумножить свои магические способности.
Стоит отметить, что все время, пока длилась его поездка, Том исправно поддерживал связь с Ральфом: они писали друг другу длинные увлеченные письма, рассказывая о событиях и делясь мыслями. Для этого Наследник, ставший за время отсутствия Лорда, Главой Рода и даже отцом, придумал систему шифрования — ею они пользовались, когда нужно было донести до адресата что-то очень личное.
Одним из таких моментов стало рождение в ноябре 1951 года Наследника. В письме друг писал Тому, что посвящает это радостное событие ему и буквально «дарит» сына, как залог своей личной верности и верности всего рода. В ответ Том написал смущенное и искреннее письмо, послав вместе с ним подарок — древний крукс ансата или, как его еще называли, «петля бессмертия». Он нашел его в одной антикварной лавке в Каире и продающий его маггл даже не представлял, какая магическая сила была в нем заключена. Но Том был уверен, что его друг знает и уж точно найдет этой «петле» правильное применение.
Последним пунктом в его путешествии была Индия.
Она славилась ТИ, как никто, но больше всего Тома интересовала одна ее область — Каликшутра. Там практиковали темные и очень сложные шаманические ритуалы на крови и смерти с использованием похожей на рунику системой многоуровневых контуров и символов, называя это Кронк-а-Мор. Именно туда первым делом направился Том, имея за плечами уже достаточно большой опыт в нетипичных на территории Британии практиках.
Один раз ритуал вышел из-под контроля и чуть его не убил. Вернее, убил бы точно, если бы не помощь со стороны. Том не помнит, что именно пошло не так (или говорит, что не помнит), но контур разомкнулся и ударил в него, не убив мгновенно лишь из-за собственного магического потенциала инициатора, давшего какой-то процент резистентности к силе магического выброса.
Очнулся Том в хижине спустя неделю. Все это время за ним ухаживал индийский мальчик. Он представился Хадижем, но кто он на самом деле остается загадкой до сих пор. По крайней мере никогда до момента пробуждения в его доме, Реддл-младший мальчика этого не видел. У Тома есть, конечно, предположения касательно его настоящей сущности, но он держит их при себе, отдавая дань уважения тому, кто спас его жизнь.
Восстановление заняло почти год — Кронк-а-Мор не дает права на ошибку и после того случая Том запомнил это навсегда. Но зато дает много других неоспоримых преимуществ: власть над жизнью и смертью, а еще — над временем. Если изучить Кранк-а-Мор в идеале — можно достичь абсолютного бессмертия, повелевать жизнью, довлеть над смертью, подчинить себе время и стать в определенном смысле полубогом. Все это рассказывал ему Хадиж, отпаивая Тома своими разнообразными зельями и коротая длинные вечера в сезон дождей.
Еще одна особенность этой магии — лечить ей нельзя ни в какой форме и оттого она сама очень сложно и долго поддается лечению.
И настолько много Хадиж знал о том, что говорил, что Том абсолютно точно уверился, что этому индийскому мальчику четырнадцать уже очень давно.
Как только Том смог оправиться до такой степени, что удавалось встать и даже выйти на воздух, Хадиж показал ему еще несколько собственных практик, помогающих улучшить концентрацию, научиться в медитацию, а еще держать в тонусе тело — они стали любовниками.
В последние месяцы перед отъездом, когда Том уже был полностью здоров, они с Хадижем почти все время практиковались: именно он закрепил и связал в голове и умениях Тома все разрозненные нитки и непонятый материал, касательно Кронк-а-Мора. Последним стал ритуал по возвращению молодости: его Том провел сам на себя в то время, как Хадиж лишь подстраховывал, объясняя нюансы подобного рода ритуалов, где ты одновременно выступаешь и инициатором и инициируемым. Он завершился успешно и в Англию Том вернулся уже снова двадцатилетним — так им и оставшись. А еще с мыслями о том, что крестражи ему больше не нужны и их нужно уничтожить, вернув куски своей души обратно — любой ценой.
Перед тем, как уехать, Том пообещал, что обязательно заберет Хадижа к себе в Англию, как только сможет это себе позволить, ну а пока — возьмет на себя все расходы по обеспечению его жизни — время хижины должно было закончиться. Это обещание было во многом самонадеянным, ибо личных денег в таком количестве у него не было, но он привязался к мальчику и тот спас его жизнь — Тому показалось, что, когда об этом узнают те, кто может финансово обеспечить его жизнь — они не поскупятся.
Тем не менее, Том все же хотел вернуться в Хогвартс. Поэтому по возвращению в 1957 году пришел во второй раз просить, чтобы ему дали должность преподавателя ЗоТИ, но внезапно Диппет ему отказал. Как оказалось, на этот раз тоже не обошлось без вмешательства Дамблдора. Именно он каким-то немыслимым способом отговорил любившего Тома директора от удовлетворения его просьбы и Реддл-младший во второй раз получил отказ.
Но как бы там ни было с тех пор ни один преподаватель не задерживается на этой должности больше года. Есть мнение, что Томас ее проклял.
Заручившись рекомендациями от Малфоев и Розье, а также используя свои достижения в Хогвартсе, Том пробует устроиться на работу в Министерство Магии. Его школьный друг — Стеффан Розье, на тот момент занимающий должность старшего заместителя главы Отдела Международного магического сотрудничества, ходатайствует за Тома и после изнуряющего собеседования, его берут на свободную ставку ассистента заместителя главы отдела. И уже работая в Министерстве, у него зарождается мысль баллотироваться на пост Министра магии.
Он внедряется и активно участвует в предвыборной компании Игнатия Тафта, набираясь опыта и узнавая «внутрянку» предвыборных гонок и пр. изнутри, надеясь через семь лет выдвинуть свою кандидатуру на пост. В параллель с этим Том составляет свою политическую программу в двух экземплярах: официальную (для народа) и теневую (для аристократии). Но шанс подворачивается намного раньше — преждевременная отставка действующего Министра магии.
На внеочередной предвыборной гонке, в которой, при финансовой поддержке родов, Том выдвигает свою кандидатуру и объявляет официальную политическую программу, он проигрывает на последнем этапе Нобби Личу с небольшим перевесом голосов. Аристократия была недовольна и внутри себя возмущена, а Абраксас Малфой уверился, что подсчет голосов оказался предвзятым и поклялся отомстить.
Сразу после этого Том начинает агитацию и поиск новых сторонников, которые поддержали бы его идеи чистой крови в еще более обширных кругах, чем имел на тот момент — он хотел вовлечь в свою Идею все чистокровные аристократические рода (за границами Священных 28), а после и просто — всех чистокровных. Он исправно посещает все светские мероприятия, устраиваемые Ближним Кругом: рауты, балы, охоту и скачки.
После неудавшихся выборов Том продолжает работать в ММ — он дважды за это время выезжает из страны в составе дипломатической делегации на Магический Конгресс в США.
В 1965 году он получает повышение до старшего заместителя главы Отдела — Стеффан же занимает должность главы, но в конце 1966 года Том, неожиданно для всех, просит перевод в Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. 
Все это время он живет в родовом доме Гаунтов, будучи слишком гордым, чтобы попросить финансовой помощи или остановиться у кого-то из Глав родов дольше, чем положено приглашенному на праздник почетному гостю. Он привел его в относительный порядок, но шикарным имением дом от этого не стал. Впрочем, это заботит Тома в последнюю очередь: больше всего его угнетает фантомная память — он не проводил здесь детство или каникулы, но печальная история его рода сочится сквозь стены и это не дает ему покоя. Он часто сидит вечерами в кресле напротив Гобелена и рассматривает все эти хитросплетения и весьма скудный набор значившихся на Древе фамилий: от самого верха, где стоит имя Кадмуса Перевелла и Салазара Слизерина, до низа, где все чаще и чаще встречается одна и та же фамилия — его собственного рода. Тому все время кажется, что он — причина его гибели. И когда точка кипения уже становится видимой и оттого невыносимой, Том созывает собрание Ближнего Круга и говорит о том, что пришло время организовать Ставку.
Его идея была воспринята положительно и после бурных обсуждений, было решено базировать ее на землях Элверда Макнейра в районе Бьюкен графства Абердиншир. Эта местность была максимально удалена от поселений и являла собой каменистый участок на побережье, окруженный скалами. В этой колыбели и была возведена Ставка.
NB: Здание Ставки является небольшим двухэтажным строением, в котором находятся покои Темного Лорда, а так же рабочие и жилые помещения представителей Ближнего Круга. Примыкающая территория разбита на тренировочный плац, здание казармы и территорию, отведенную под школу «Белатор Церта».
Засекречено и защищено чарами невидимости, а также сложным контуром из атакующих и оборонительных барьеров и щитов. Ни на одной карте не значится. Из-за сложных защитных щитов в Ставку можно только аппарировать.
К осени 1966 года проект «Белатор Церта» набирает масштабы: отстроено здание, продумана учебная программа, но пока школа пустует и засекречена.
Также продолжается активная вербовка в Дальний Круг и в Круг.
На финансирование Ставки открыто нелегальное издательство, в котором печатаются статьи и материалы, показывающие жизнь чистокровных волшебников, в т.ч. аристократии, с положительной стороны — освещаются частные благотворительные фонды, мероприятия, торги и пр., выручка с которых идет на поддержание исторических и культурных ценностей;
Планы Тома включают и Хогвартс, но реального проекта по реализации на конец 1966 года — нет, только идеи и предположения — внутри Школы нет ни одного агента и с уходом с поста директора профессора Диппета, где его по слухам должен заменить Альбус Дамблдор, внедрение агента станет еще сложнее.
Также в голове у Тома засела идея фикс — завербовать Главу Аврората и обзавестись с его помощью реальной боевой мощью.

Мировоззрение.
Мировоззрение, а впоследствии и идеология, развивалась у Тома поэтапно. Что, впрочем, и понятно. Основы для социальных взглядов формировались на примитивном уровне еще в детстве, когда он думал о том, что его жизнь несправедлива к нему, а вот более зрелые взгляды на социальное устройство общества пришли к нему в годы обучения в Хогвартсе. Именно там складывались и политические его взгляды, а также экономические. Под воздействием внутренних событий, что происходили у него на глазах, такие как наблюдение за чистокровными своими сокурсниками и сравнивание их с магглорожденными или полукровками, Том видел огромную пропасть между ними.
NB: это ярко можно проиллюстрировать, к примеру, тем, как Рон Уизли, пусть нищий, но тем не менее родившийся и выросший в семье чистокровных волшебников, постоянно рассказывает и объясняет как что устроено в Магическом мире тому же Гарри Поттеру, который полукровка и вырос в мире магглов. Правда настолько яркие примеры пришли со временем. И их скопилось достаточно много.  Из них можно сделать вывод, что чистокровные намного лучше и основательнее приспособлены жить в Магическом мире. Эти выводы послужили постулатом номер раз:
Магическим миром должны управлять те, кто это действительно может делать. Те, чьи знания и традиции передавались из поколения в поколение. Те, чье право на власть даровано самим рождением, воспитанием. Даже не считая образования, которое они, в свою очередь, тоже получают. И этот столп - аристократия. А значит аристократия должна быть. И править. Править под руководством своего Лорда. Он - Том - должен стать тем средоточием, которое свяжет их всех вместе и образует крепкое долговечное государство, где верхушка - лучшие из лучших. Таким образом в голове Томаса сложилась картина идеального Магического мира, как монократического государства с авторитарным режимом и явными признаками тоталитаризма. Ибо он прекрасно понимал, что многим не понравится, что во главе стало меньшинство и говорит большинству, что нужно делать. Без тоталитаризма не обойтись. Нужно прививать обществу новую, _правильную_ идеологию. И выкорчевывать все мысли о равенстве. Его нет и никогда не будет. Либо этой страной правят те, кто знает ее лучше всего, либо она погибнет. Так сформировалась в нем политическая идеология.
Много размышлял Том и чистоте крови. Стоит ли она того, чтобы в том числе и из-за нее разжигать войну, без которой нельзя перестроить в корне тот политический режим, что существует в Магическом мире. И пришел к выводу, что да - она того стоит. Надо заметить, что здесь по большей части сыграла роль собственная печальная судьба Лорда. К чему привел союз представительницы Рода с едва ли не самой чистой кровью и маггла? Привел ли к счастью их, а в последствии и их ребенка такой шаг? Нет. И уже на подсознательном уровне в Томе сформировалась четкая неприемлемость таких союзов. Это был скелет. Лишь потом он оброс тяжеловесными обоснованиями "почему", такими как: ослабевание родовой магии, что приводит к рождению не настолько сильных, какими они могли бы быть, детей. Только потом он пришел к тому, что, если пускать что-то инородное в устоявшуюся систему — она портится. Это как пустить кислород в вакуум. А для аристократии, верхушки, которая должна править — это совсем недопустимо. Он часто вспоминал девиз Дома Блэков - "Чистота крови навек!". Да, именно так. Среди аристократии. Ибо это уже не просто сословие. Это сердце и мозг Магического мира. Буржуазия и прочие могли позволить себе "кислород". Но только немного. Не повсеместно. И за этим надо следить. Так родился постулат номер два. Социальный.
В дополнение ко всему Том думал и о том, как сделать так, чтобы новое государство, лишенное поддержки многих богатых не аристократов, не влезло в долги и продолжило существовать на плаву. И снова в этой системе аристократия должна была сыграть свою роль. Именно при их финансировании Магическая Британия могла бы перестраиваться без видимых или лучше сказать ощутимых кризисов в экономике. 
Все стоит денег. У него таких денег нет. А вот у аристократов, которые разделили его идеологию, есть. В обмен на укрепление своего сословия, на множество привилегий, что открываются перед ними в новом положении, они обеспечат поддержку всей компании Тома в войне и подготовке к ней финансово. А затем, когда случится переворот и сменится политический строй, кто, как не пришедшая к власти аристократия будет финансировать как военную, так и культурную сторону общества? Взамен, помимо практически неограниченной власти, аристократы получат много и прочих привилегий, как тех, кои нынешний строй пытается у них забрать, так и новых, которые будут пополнять как общую казну государства, так и их личные состояния. Цепочка замкнется и при должном присмотре будет функционировать сама на себя. Стоит также упомянуть, что при таком раскладе финансироваться будет лишь то, что идет на пользу правящему слою — аристократии. А значит идеология Тома в целом не будет нарушена.  С такими основами родился постулат три. Экономический.
Спустя годы, уже после возвращения из путешествия и погружения в события, которые произошли в стране в момент его отсутствия, к социальному постулату прибавился еще один слой: Лорд увидел действия Министерства в разрезе и понял, что это не просто жажда власти — это геноцид.
Выдержка из личного дневника Тома Реддла:
«На самом деле то, что делает Министерство Магии — это геноцид. Под соусом мнимой демократии — а какая еще может быть демократия при допустимом раскладе, что пост Министра Магии и Главы Аврората — может занимать один и тот же человек? А если добавить сюда еще и решающий голос в Визенгамоте, который почти полностью перестает быть автономной структурой и подминается под себя Министерством?
…под соусом мнимой демократии и ради укрепления собственной власти совершается геноцид старейшей прослойки населения. Прослойки, которая многие века являлась столпом и оплотом, хранителем магических традиций и обычаев, образцом и мерилом.
Им (власти) все равно. А мне — нет.
Как часто говорит мой лучший друг: «Стерпеть можно все, кроме того, что стерпеть нельзя.»
Я не против браков между магами и магглами — вопреки распространённому мнению, хоть они мне и не импонируют. Но это — отголоски моего личного плачевного опыта, и я это осознаю. Но я против геноцида одних во благо других. Я хочу, чтобы власть имела достоинство и совесть заниматься этим вопросом, контролировать его и не пускать на самотёк. Вести учет, просчитывать риски… Не дозволяла бы это повсеместно и всем подряд и уж тем более не агитировала к этому молодежь, освещая под овации в СМИ и давая таким семьям льготы — за счет кого? За счет тех, кого они хотят не просто низвести в рангах и статусах, а уничтожить, как класс?
Наоборот, такие браки должны быть исключительным событием — без огласки и тем более без поощрений.
Не надо законодательно запрещать, но и подталкивать к этому на уровне государства — не надо.
Надо думать не только об одних, стирая под корень других — и за что? За то, что считают границы двух миров и их неприкосновенность — правильным? За то, что поддержали Статут?
Они — память этого мира. Они — носители достойного генофонда.
Из-за такой политики, которую гнет сейчас Министерство, одобряя мезальянсы, рода загибаются и исчезают. Все меньше и меньше остается сторонней чистой крови, аристократия замыкается сама на себя, чтобы сохранить свои статусы чистокровности, из-за этого происходит вырождение: магические способности детей сходят на нет, рождаются сквибы и как итог — род просто перестает существовать вовсе, либо перестает быть чистокровным, что по степени трагедии лично для меня — одно и то же.
Это именно то, что произошло с моим родом: я — последний (наверное… А если нет? Морфин? Бастарды Корвина? Оминиса? Вдруг?..), но я не чистокровен. Это значит, что род уже мертв и я — его агония. И если я не могу спасти от гибели свой, то сделаю все, чтобы не дать исчезнуть другим — тем, у кого такая возможность еще есть.
А может есть и у моего?..
Но на самом деле нынешняя власть не думает ни о ком, кроме себя самой. И играет она только с теми, кто принимает ей же написанные и введенные законодательно правила игры. Аристократия отказалась — она держит оборону. И поэтому ее проще уничтожить, чем объяснить, доказать и заставить жить иначе. Аристократию невозможно убедить в том, что все, чему ее учили веками традиций и элитарности — ерунда и не стоит ничего, что черное — это зеленое, а их кровь — вода. Да, проще уничтожить и стереть, заклеив память о них газетными вырезками с очередной аплодирующей статьей о неравном браке с государственной поддержкой — на все еще принадлежащие им деньги.
Вот и вся суть этой глупой войны. Глупой, но неизбежной.»

Характер
1. Общее описание черт и темперамента
«Идея может стать личностью».
Спокоен, уравновешен, улыбчив.
Да, Том часто улыбается и градации этих улыбок поистине разнообразны: от едва заметных изгибов уголков рта до ослепительных, демонстрирующих ровные зубы. Где-то там между — ироничные усмешки, хищные ухмылки и скептический изгиб этих упомянутых уже чувственных губ. У него очень живая мимика и хорошо ра
Он не любит шумные мероприятия, хоть и вынужден их посещать, не любит громких людей и звуков: тишина для него — залог продуктивной мысли, а в последние годы еще и залог отсутствия головной боли.
Несомненный лидер. Он даже не осознает, в чем это проявляется, но окружающие понимают это сразу, как только он входит в комнату или как-то иначе попадает в поле их зрения. Вся его манера держаться, разговаривать, жестикулировать, смотреть — выдает в нем того, кто может и готов за собою вести, а оттеняет это все его бархатистый голос, который некоторые из его приближенных (по их собственным словам) готовы были слушать вечно.
Несмотря на то, что он родился и до поступления в Хогвартс жил в маггловском приюте в среде, далекой от понятий доблести, долге или даже банальной совести, все это в нем есть. Он умеет дружить, знает цену верности, всецело разделяет аристократический кодекс чести.
Но одновременно с этим он достаточно скрытен, в каких-то аспектах даже замкнут: у него есть свой определенный набор болевых, которые он тщательно скрывает под всеми своими улыбками и статью осанки — и одна из них — это статус его крови. Он стыдится ее и своего бедственного положения, но бесконечно горд, чтобы просить хоть кого-то помочь лично ему финансово.
А еще он бесконечно ревнив. Это касается всего, что он считает своим вне зависимости движимое это или недвижимое.
А еще — бесконечно жаден до действий: Тому всегда нужна цель, иначе он начинает скатываться в пред-сумеречное состояние, грозящее перерасти в полную апатию. Именно поэтому ему часто приходится самого себя тормозить, чтобы просто созерцать. В этом хорошо помогают навыки медитации, полученные от Хадижа.
Том редко повышает голос. Чтобы вывести его из себя — нужно иметь талант и терпение, которым обладают далеко не многие. Еще реже — он злится по-настоящему. Чаще, это просто незначительное раздражение или досада, или яркая — в моменте — вспышка ярости, которая прогорает на поверхности воды и не затрагивает глубины его океана.
Больше стратег, чем тактик: в моменте может неправильно рассчитать последствия или ошибиться с расстановкой приоритетов. Поэтому старается все детали продумать заранее.
Прекрасный оратор, не боится публичных выступлений и умеет четкой и доходчиво формулировать свои мысли.
Мало кто знает, но Том очень тактилен со своими и одновременно брезглив с чужими. Почти никто — насколько он горяч и чувственен. А еще у него очень живая мимика и хорошо развита жестикуляция.
Здоровый перфекционист, любит порядок и иногда педантичен до занудства.
Ригорист.

2. Увлечения, хобби (если есть)    
Засекречено.
3. Планы и мечты     
Спросите у него сами.
4. Страхи, фобии    
Засекречено.

Магические способности     
Элементализм (все 4 луча с навершием), ритуальная (с щепоткой вудаизма и ее производных), руническая (многоуровневая, как боевая, так и защитная), магия символов, магия крови (с глубоким уклоном в ритуальную) — все с уклоном в ТИ.
Боевая магия, достаточно большой кусок магии вероятностей. Иллюзионные и деиллюзиооные чары. Легилимент и окклюмент высочайшего уровня, такой же артефактолог, прекрасно разбирается в зельях, еще лучше — в трансфигурации. Владеет почти всеми видами проклятий: разрушающим, барьерным, взрывным и т.д. Искусен в создании науз, хорошо знаком с мантикой.
Шаманизм с уклоном в некромантию, анимансию и магию времени (Кронк-а-Мор) — углубленно знаком с темными восточными практиками (глубже всего Индия и Египет), т.н. «магия разума»: практикует левитацию и магию без палочки начиная с 1946 года.
Змееуст.

Имущество персонажа

1. Волшебная палочка      
Из тиса с сердцевиной из пера феникса Фоукса, 13½ дюйма.
2. Артефакты (если есть)   
засекречено.
3. Питомец     
нет.
4. Прочее