Само собой, в следующий понедельник Беллатрикс идёт в библиотеку сразу после ужина. И, само собой, чувствует себя при этом крайне глупо: до сих пор ее едва ли можно было назвать любительницей старой бумаги. А завсегдатаи подобных мест, способные часами молча сидеть уткнувшись носом в свиток или, ещё хуже, обложившись фолиантами, так и вовсе вызывали ее искреннее недоумение. Ладно бы ещё дряхлые старики, но ее ровесники... Разве не должно в их крови гореть желание двигаться, не застывать на месте ни на секунду, доказывать что-то хотя бы даже самим себе? Сначала Белла искренне верила, что они просто строят из себя невесть что, чтобы быть похожими в глазах однокурсников и профессоров на вновь рожденного и дорвавшегося до мудрости поколений Мерлина. Потом у нее начали закрадываться подозрения, что они это всерьёз.  Окончательно поверить в эти свои догадки что-то мешает ей до сих пор, но в одном она уверилась точно: теперь ей совершенно ясно, где и как зарождаются те самые дряхлые старики.
Бэрк, похоже, разделяет её мнение, потому что в библиотеке его не видно. Ни у входа, чтобы сразу и без предисловий отвести к полке с нужным рецептом, на что Белла втайне надеялась, ни среди многочисленных полок. Беллатрикс проходится мимо них неспеша сначала в одну сторону, до самой Запретной секции, потом в другую - по другой стороне. Забыл! Нет, ещё хуже: заставил ее прийти сюда, чтобы выставить полной дурой. Или "после ужина" у Бэрка - слишком растяжимый период времени, чтобы судить сразу?
Перебирая эти варианты один за другим, уверяясь поочередно то в одном, то в другом, и снова по кругу, она ходит по библиотеке, выбирает наугад книги, чтобы не привлекать в себе лишнего внимания, отходит к другим полкам, берет другие книги и ставит первые на их место. Занятие чрезвычайно полезное и увлекательное, что и говорить. К тому времени, когда она начинает ловить на себе подозрительные взгляды библиотекаря, а внутри ярость формируется в приличных масштабов вулкан, она и замечает на одном из диванов в дальнем углу пылающую макушку под прикрытием какой-то обложки. В прямом смысле слова - под прикрытием, поскольку Бэрк расселся, запрокинув голову на спинку и то ли случайно, то ли для хитровыдуманной маскировки уронив книгу на лицо. Стоит подойти ближе, и видно, как мерно трепещут уголки страниц, сопровождая вырывающееся дыхание едва слышным укоризненным шелестом. Обнаружь Беллатрикс его погруженным в чтение или занятым беседой, она наверняка не раздумывая и в самых возмущенных тонах озвучила бы его имя так, что слышно было бы даже в той самой, Запретной,  а может быть ещё и книгой швырнула бы, чтобы точно не оказаться незамеченной. Ну и конечно, была бы выдворена из читального зала с конфискацией всего набранного. Но сейчас она по-настоящему теряется, так что остается только радоваться, что никто не может наблюдать выражение ее лица. Будить спящих людей - как раз из тех вещей, которые она совершенно не умеет делать. Сон так похож на магию - странную, древнюю, дикую и сильную, сочетающую в себе одновременно иллюзию, целительство, быть может, даже предсказание, и капельку смерти - что прерывать его, даже если прямо сейчас ему поддался всего лишь наглый ирландский король, кажется кощунством.  И еще пару минут она просто стоит и ждет, когда величество соизволит проснуться.
Оно не соизволяет. Даже после того, как Белла подходит ближе, не пытаясь ступать тихо. Даже после того, как возмущенно и шумно выдыхает и раздраженно цокает языком. Даже после того, как водружает книги на полку, которая так удачно загораживает диван от глаз библиотекаря. Тогда она вздыхает и достает палочку. Настроение для того, чтобы будить величество рвотным заклинанием к этому времени окончательно развеивается, так что выписывает в воздухе она не больше, чем пас веселящих чар - самое худшее, что может случиться, - небольшая передозировка.
- Подъём, Бэрк, - командует тихо, - ты обещал!
Что именно он ей обещал, Беллатрикс не уточняет. Вероятно, потому что не обещал он ровным счётом ничего.

Отредактировано Bellatrix T. Black (2025-02-06 20:57:32)

В тронном зале было так тихо, как будто всё королевство умерло разом. Все люди, птицы, деревья. Даже стены и витражи. И он остался один. Среди этой бесконечной тишины и пустоты. Где время как загустевшая кровь, а часы не смеют дышать.
Никто не простит твои грехи, Терренс Теодор Бэрк. Никто и никогда.
Это не было голосом, шепотом, шелестом. Просто тонкой иглой, засевшей где-то в сердце. Его вина. Во всём случившемся была только его вина. Отец отдал ему свой крест. И умер. Из-за него.

Разноцветная мозаика пола. Теперь она словно покрыта инеем. И инеем покрыты оконные стекла. Все ближе и ближе: «Я здесь, мой Король. Здесь нет ничего, кроме нас».

Тишина скользит ледяным поцелуем дементора, тишина пьет его душу. И впору бы закричать, выбежать из проклятого зала, сбросить алый плащ и обод короны с рубинами. Но Бэрк только падает на колени, раскинув руки в стороны, запрокидывает голову, и смеется-смеется-смеется… или, может быть… плачет?

Впрочем, нет. Сегодня это не так. Зал медленно тает. Распадается на сотни золотых пузырьков, летящих вверх. И Терренс слышит какую-то странную музыку. What'd I say? Элвис?! Черт, точно. Он же принёс Уизли граммофон и виниловые пластинки.

Уизли! Тут где-то был чертов гриффиндорец. Это лучше, чем ничего. Что угодно лучше, чем ничего. Чем эта обжигающая душу тишина. И Бэрк срывается с места, хромая, скользя по обледеневшим плитам, перепрыгивая через провалы, разверзшиеся в полу. Пока, наконец, не срывается… вверх. И летит-летит-летит. Ближе. Ещё ближе.
Hey mama, don't you treat me wrong
Come and love your daddy all night long…
Пожалуйста, пожалуйста. Не исчезай.

Бэрк проснулся как-то разом, скидывая книжку с лица, и всё ещё улыбаясь. Асимметрично и нервно, словно только что прыгал с моста в ледяную воду, но выбрался. И теперь вот с каким-то бесконечным удивлением скользил занемевшими от холода пальцами по лицу, шее, груди... Да. Черт возьми! Да!!! Жив. Все ещё жив. Бессмертен.

И даже в гребаном Хогге.

Бэрк не любил, а, если ещё точнее, презирал Хогвартс в точно такой же мере, в какой его презирал покойный Король Карактак. Полезному в семейных делах здесь почти не учили. А на бесполезное было жалко тратить драгоценное время. Ну вот чему он, потомственный отравитель, мог выучиться у того же Слизня? Варить микстуру от кашля?! Больше того, знай профессор о реальных успехах Бэрка по профилю зельеварения, он бы схватился за голову и побежал в Аврорат. А так… здесь пара лишних капель, там щепотка порошка сверх меры, и вот ты уже не звезда рок-н-ролла, как тот же Малфой, а вполне себе середнячок, на который и обращать-то внимания не стоит.

Библиотека Хогга была отдельным разочарованием, поскольку на фоне Бург Кастла и той же лавки Горбина, здесь было разве что «бедненько, но чистенько». А интересные книги, если и были, то хранились исключительно в запретной секции и под подушкой Дамблдора. Не учеба будущего алхимика и темного мага, а сплошной фарс. Так что единственным, что могло заставить Бэрка притащить по лестнице свою королевскую задницу, были сделки.

Сделки Терренс заключал с тем же удовольствием, с каким Уизли трясся над маггловскими вещичками, а Слизнотт тешил свое эго. Собственно, Маро, шутки над окружающими и сделки и были теми тремя китами, на которых хоть как-то жизделось школьное существование ирландского короля. Сейчас ещё появился Ив… Хотя было совершенно непонятно, стоило ли к этому привыкать. Он надолго? И прям на самом деле?! Или же это разовая акция для того, чтобы… э… сменить обстановку?

Бэрк развернулся, скользя соколиным взглядом по библиотеке. Сон уже отпустил, нервная улыбка сползла с лица, а складка между темных бровей разгладилась. Все было хорошо. Это только кошмары, и, чтобы о них забыть, стоило немедленно заняться делами. Например, договоренностями с Беллатрикс Блэк. Если ей нужны были какие-то дополнительные договоренности. В конце концов, не далее как в субботу утром, Терренс самолично отправил приглашение её батюшке, где в самых вежливых фразах приглашал его на Самайн в Бург Кастл. Разумеется, с семьей и любым числом сопровождающих. Разумеется, на гербовой бумаге от лица Короля Коннахта и за официальной подписью опекуна. И, разумеется, ожидал, что после такого жирного шмата уважения, здравомыслящий отец с кучей дочек в активах сильно обдумает предложение человека, при дворе которого в один из дней Самайна пирует вся ирландская знать. Ну или хотя бы обратит внимание на подпись про Короля и Жреца. Ну же, сударь, с Вашим шатким финансовым положением, Вам просто необходим Господь Бог!

А взамен… сделка есть сделка, но Терренс до сих пор не придумал, что попросить взамен. Раз за разом он возвращался к темному пламени в глазах Бэллс, и мысли исчезали, путались вслед за пальцами в её волосах.

Она хотела приехать. Он был бы непротив. Непротив настолько, что даже ничего не сказал Маро. Не посмеялся в обычной манере над глупой девчонкой, не намекнул на двусмысленность прошедшей встречи. И вот теперь искал Блэк по библиотеке цепким соколиным взглядом. Пришла ли?

Искал. И… нашел. Разом меняясь в лице и сжимая ладони в кулак так сильно, что побелели костяшки пальцев.

Они стояли в углу так непристойно близко, что, казалось, не влезет и кончик пера. Бэллс. И Ивен Розье. Его подопечный. Конечно, кому и болтать с девчонками по углам, как не этому лягушатнику. Золотые волосы, стройная талия, место в команде по квиддичу и победы в дуэльном клубе. А ещё аквамариновые глаза, где отражается целый мир.
Больше того, единственный человек, кто смог бы погладить младшего Розье против шерсти, и тот стал его новоиспеченным клиссангом.
Красавчик. Во всех смыслах.

Терренс дернул уголком губ в подобии усмешки. Что ж. Раз уж он был десницей чужой души, то неплохо бы немедленно исполнить свои обязанности хоть на этом поприще. И, чуть прокашлявшись, чтобы вернуть начисто севшему было голосу ровный и доброжелательный тон, Бэрк возвестил на весь зал:
- О, вот вы где, голубки! Совет, любовь, да жреческое благословение.

Ивен конечно знал, что его кузина со странностями и часто бывает не в себе, поэтому не очень удивился ни ее сверкающему взгляду, копьями впивающемуся в его лицо, ни ее идиотскому ответу на его логичный вопрос. По правде говоря, когда он узнал, что сосватан Андромеде, то вознес молитвы всем богам, которых знал по разнообразию книжек, а вот своему лучшему другу искренне посочувствовал. Берт не знал ещё ни одной девчонки, которая была бы настолько неуправляема, поспешна в действиях и с полным отсутствием элементарной логики. Вот и сейчас, вместо того, чтобы просто поделиться информацией и возможно получить помощь не от одного, а сразу от двоих, она лишь выдает своим ртом чушь.
Розье театрально закатывает глаза. В них по мнению Бэрка отражался весь мир, но в данный момент они отражали летящие в него эмоциональные копья.
- Терр, конечно, весельчак, но такие танцы явно вне его интересов, кузина.
Ответ конечно пустой, но что полного можно ответить, если изначальный посыл примерно такого же наполнения? Терренс и танцы? Терренс и танцы на столе? Терренс и танцы на столе профессора?
Каждое слово в этих предложениях было откровенной попыткой идиотничать и она с блеском удается у юной все ещё Блэк.
Время аплодисментов, но вместо них Ив разжимает руку в тот момент, когда раздается знакомый веселый голос человека, умеющего разговаривать сам с собой вслух в лесу. А может и не только.
Терр, попробуй в ванной комнате - там акустика лучше. И публика более благодарная.
Хотя сейчас это явно не была беседа с внутренним - слова про голубков, любовь и какие-то жреческие штучки точно относились к ним, разливаясь звуками по тишине библиотеки. Затих даже привычный сухой шелест переворачиваемых страниц и это окончательно вывело из себя блондина.

Закрытые до этого момента глаза распахиваются и все пойманные зрачками копья отправляются в сторону ирландца, сверкая наконечниками в поисках цели - прямо в чужие соколиные очи, в которых, как на мгновение показалось Иву, плещется ревность? 
- Совсем что ли сдурел над своими котлами? - это первое послание, срывающееся с губ вместе с пиками, как только взгляд находит проснувшегося, - Ничего умнее не придумал? Или это ее веселящие чары так на тебя подействовали, что ты находишь смешным то, что обычно портит репутацию? Придурок.
Катберт кивает головой в сторону кузины, щурясь и разворачиваясь к Бэрку. Если француз и замечает всю гамму эмоций на лице Беллатрикс, то вида не подает. К сожалению или к счастью, но Розье-младший почти всегда однозадачен и сейчас его цель, чтобы децибелы чужого голоса если не заткнулись, то хотя бы понизились до шепота.
И да, он умеет считать шаги… И ровно в три быстрых шага Ив оказывается рядом с рыжим, разглядывая его все с тем же холодным прищуром, который без всяких слов демонстрировал его визави степень восхищения юмористической подоплекой этого очередного захода с земли Св. Патрика. Кажется, ещё немного и цепкие пальцы схватят того за лицо, сожмут щеки до кровоточащих десен и быть может тогда Берту станет по-настоящему смешно. А пока…
- Завязывай с шутками, Бэрк, и лучше расскажи, что ты такого обещал невесте моего друга, раз она приперлась в место, которое ей пришлось искать не иначе как по карте? Ведь это должно быть поистине что-то грандиозное, верно? Смотри, она же сейчас расплачется.

Отредактировано Evan C. Rosier (2025-02-15 11:09:42)

По всеобщему мнению, во всяком случпе, тому, которое время от времени звучит в слизеринской спальне для девочек, в статье "зануда" в многотомной Большой магической энциклопедии новейшего переиздания любой любопытствующий увидит портрет Рудольфуса Лестрейнджа. Беллатрикс не знакома близко с этой энциклопедией, но с этого самого момента заочно считает авторов плохо информированными. И собирается в ближайшее время сообщить экспертам в той самой спальне, что недавно была в библиотеке и теперь совершенно точно знает, что эта статья украшена вопиюще восхитительной улыбкой Ивена Розье.
Нет, она и правда готова поспорить, что после ее слов на лице кузена отображается напряженное размышление о том, мог ли Терренс Бэрк действительно обещать нечто подобное. Танцы - мог или нет? А на столе? А не на каком-нибудь, а именно на указанном? Говорит ли Беллатрикс серьезно? Почему она может не говорить в данный момент серьёзно?
По правде говоря, она почти уверена в том, что Терренс Бэрк способен не только на такие обещания, а куда на большее. Но Ивен приходит к другому выводу. "Вне его интересов" и "портит репутацию" вдобавок. Приговор подписан и заверен в трех экземплярах. Мерлин, ну и скука... Белла поправляет на шее факультетский шарф и собирается сообщить, что, раз оба нашли себе компанию, то она, пожалуй, пойдет, когда Розье делает очень глупую вещь. Сложно понять, что именно толкает его язык в ту сторону, в которую ему не стоило даже думать. Совершенно точно - не стремление к истине: плакать у Беллатрикс получается из рук вон плохо даже тогда, когда глаза жжет нестерпимо, так, что помочь могут только слезы, они просто не желают вырываться наружу. Это шутка? Нет, шутки должны быть смешными, а не смеется совершенно точно никто из присутствующих. Дружеско-родственный подкол, который должен заставить ее показать язык и потрепать кузена по макушке? Нет, Розье не мог ослепнуть настолько, чтобы перепутать ее с Цисси. Но, конечно, это оскорбление, второе за пару минут и на этот раз не то, которое можно стерпеть. Палочка уже и так у нее в руке, и остаётся только выбрать подходящее заклинание - на этот раз точно не связанное с весельем, вот например дать ему полежать под Петрификусом. Рука, с силой, так что аж до злой дрожи, сжимает оружие и начинает пасс. Дуэли в коридорах Хогвартса запрещены, но здесь не коридор, и это совершенно точно не дуэль. На дуэлях благородные господа не бьют в спину, а это именно то, что она собирается сделать.
До того самого момента, пока не спотыкается о слова Бэрка.
Вообще-то тот не говорит ничего особенного, ничего нового, что Розье не должен был бы и сам понимать. Но, может, дело вовсе и не в том, что он говорит, а как. Она не знает, как  объяснить, но чувство, что до сих пор ни один из всех этих благородных господ и из тех, кто до этого названия недотягивает, но все равно гордо носит штаны, - никто из них не делал для нее такого. Не отказывался защищать вот так, совершенно сознательно и аргументированно. Дыхание у нее не перехватывает и сердце удары не пропускает, но зато рука сбивается с пасса. Это заставляет её нахмуриться, но вся злость испаряется куда-то в один момент, а вместо злости голова остаётся набитой вопросами, которые, конечно, она никогда не задаст и на которые не получит ответов. Беллатрикс как раз прячет палочку в футляр на предплечье, когда понимает, что к ней тоже обращаются с вопросом.
- А? Что?
Она перестала слушать где-то после "в состоянии постоять за себя", так что эта фраза, особенно на контрасте с разочаровывающей отповедью про голубков, до сих пор колотится в ушах пульсом. Восстановить чего же от нее хотят, не так просто, но она старается и, кажется, что-то у нее даже выходит. Бэрк хочет, чтобы Ивен остался, она же видит. И она сама никогда ничего не имела против его компании. Особенно когда он не ведёт себя как придурок, которому всё должно сходить с рук за его голубые глаза. Белла пожимает плечами.
- Пусть остается, если больше не будет занудствовать. Если оба не будете.

Ив Розье был в своём репертуаре. Внезапный, резкий. И, как во все последние дни, абсолютно безумный. Кинжальный прищур взгляда, смех не имеющий ничего общего с весельем,  и - без всякого перехода - ярость. Алая, черная, слепая, как море в шторм, как пляска всех девяти дочерей Эгира. На секунду Бэрку даже показалось, что одними словами дело не ограничится: Розье был склонен влезать в эпические битвы куда больше, нежели в словесные перепалки. И от этого ожидания, длинного, как склеенная на концах лента, мучительно закололо в висках, а крест под одеждой стал обжигающе-ледяным.
Ну же, Лягушатник. Ты же хочешь, так бей. Не бойся! Я твой клиссанг, и не буду позорить тебя проигрышем убогому.

Но нет, пальцы блондина не вцепились ни в чье горло, не схватили том поувесистее, и даже не сжали любимую палочку из тиса. Ив продолжил говорить. Хлестать словами, как огненным божьим бичом. Как будто надеялся… на что? На ужас Беллатрикс? На покаяние короля ирландских бандитов? Или, быть может,  просто наслаждался происходящим?! Правду же говорить легко и приятно, а слушать её - тяжело и противно.
“Все, на что тебя хватает — это произносить пылкие речи”
“в честном бою ты не сможешь мне ответить”
“ты можешь... отравить мой компот”
“ее могут довести до слез такие господа, как ты”
“елейно петь в уши красивые речи”
“этот господин — мастер по метанию ножей в спину”

Бэрк чуть приподнял темную бровь, внимательно оценивая каждую следующую фразу. Пора ли прервать столь пламенную речь увесистым пинком или послушать ещё немного?

Но, впрочем, в сказанном не было ничего нового, да и ничего особенно обидного для Главы Рода, чья магия - идеальное оружие профессиональных убийц. Тех, с кем боятся связываться вовсе не за прямое столкновение на дуэли. О нет. Страх приходит куда позднее. Вползает в душу холодной змеёй, оплетает тяжелыми кольцами и душит медленно и с любовью. Ведь тот, кто перешел дорогу Королю Коннахта не может потом спокойно ходить по улицам, есть, спать или вот да… пить компот.

Всё было правдой, безукоризненно-честной в своей неприглядности правдой, неприкрытой, как человек с начисто снятой кожей. И прибавить к этому было решительно нечего.
Хуже того, Бэрки уже рождались лишенными души, и им не нужно было бояться. Никого и ничего. Ни в одном из миров. Interdico te respirare.

Терренс чуть наклонил голову, чувствуя, как прежняя злость отступает. Расходится кругами на воде от брошенного в озеро камня. Всё дальше и дальше. Разглаживая складку между бровей, размыкая сжатые от ярости зубы.

Интересной была не сама правда, а то, когда Ивен Катберт Розье успел к ней приобщиться. В выходные? Ездил к отцу и решил навести справки? Да, это бы всё объяснило. И странную попытку защитить Беллатрикс. И гнев. И ужас от того, что взял обещание стать клиссангом с того, кто не просто не бережет души, а буквально запирает их в Аду, в своём прекрасном Холме, благословенном и проклятом Круахан Ай.

Или ему кто-то что-то сказал уже здесь? Мальсибер, разумеется, знал куда больше, чем любой другой учащийся Хогга. Он был его другом. Единственным, кому Терренс практически доверял и кого безоглядно любил по эту сторону школьного забора. И, если теперь что-то изменилось, это было бы куда страшнее, чем все оскорбления и дуэли разом.

Но нет, нет. Кто угодно, но только не Маро! Верилось, что Мальсибер может перерезать чужое горло столовым ножом, но чтобы он наушничал в спину? Скорее небо рухнет на землю!

Был ещё и третий вариант. Что если Розье откуда-то знал все эти слухи с самого начала, но уже был настолько безумен, что пренебрег ими? Возможно, его суждения теперь настолько подвержены всплескам настроений, что он не может управлять ни собой, ни своими решениями. Да - черт возьми! -  Ивена так колотило в последнее время, что он был способен на любую дичь или глупость. И просить стать клиссангом короля Ада - это просто одна из них.
Кто-нибудь другой видит его странности? Кто-то замечает, кроме меня?

Терренс шел поговорить с Беллатрикс. И, пожалуй, было бы лучше обсудить дела с глазу на глаз. Однако же отпускать Розье в таком состоянии было страшно. Ну куда он пойдет? Крушить мебель? Бегать по потолку? Задирать старших? Не все может сойти с рук так же легко, как сейчас.

Для дуэли с особой королевской крови у Ивена, пожалуй, не хватало уровня знатности. Нет, правда, не звать же Главу Рода Розье из-за школьной перепалки? Но страшны были и не дуэли. В дуэлях есть правила и секунданты. Кто-то, кто сможет остановить твою руку, исправить последствия. Страшен порыв, неконтролируемая вспышка ярости, обиды или боли, тогда, когда нет никого рядом. Никого, кроме твоих демонов.

Голос в голове. Керн. Ивен рассказал в Башне свою историю, но кто мог поручиться, что за чудовища бесятся за радужкой цвета моря? В чем истинная причина этого безумия, и есть ли она та, другая причина? Быть может Розье и искал здесь помощи? Хотел быть замеченным и услышанным. Ну, в этой своей новой бешеной манере.

Это было вероятным. А Блэк просто не повезло оказаться между двух идиотов сразу. Одного - безумного, а другого - завистливого. Ведь, да, больше всего на свете Терренс  хотел бы вот так же стоять, подперев ладонями камень и видеть, как в глазах Беллатрикс зажигается темное пламя. Хотел так сильно, что забыл обо всех делах и обещаниях разом. О безумии Ивена, о долге и даже о собственной невесте - наследнице Манстера.

«Бэрки никогда не останавливаются, если чего-то хотят». Так кем же быть лучше? Пустобрехом или знатной мразью?!

Терренс негромко засмеялся, сверкнув золотыми искрами в глубине соколиных глаз, и кивнул Беллатрикс:
- Что ж. Маски сорваны. Дьявол Теодор Бэрк, Отец Лжи, Балор, Король Ада и предводитель демонов, приветствует тебя, девица Блэк! Садись же рядом и продай душу за курсовик… Кстати, я тут писал твоему отцу. Он упоминал об этом?
Ивен наговорил много всякого, но даже в порыве гнева и бешенства ни разу не назвал свою кузину дурой. А, значит, стоило надеяться, что среди всех этих  кеннингов и экивоков, она правильно поймет заданный вопрос.

- Садись тоже уже, Архангел Михаил. Ведь кто иначе защитит невесту твоего друга от таких, как я?
Бэрк посмотрел на Розье с той же улыбкой и похлопал по дивану рядом с собой.

Естественно Бэрк перевел все в шутку и естественно кузина осталась такой же упрямой и непробиваемой, как вчера. Ни один из них не услышал то, что Катберт хотел сказать и даже смог произнести, вместо того, чтобы выволочь одну за волосы в коридор, а второму разделить рыжую голову надвое. Нет, серьезно, быть может отец прав и разница между магами и магглами действительно невелика, если дело касается таких энергозатратных вещей, как слышать и шевелить мозгами, вместо того, чтобы шевелить языком, мастерски соревнуясь друг с другом в остроумии, иронии и самодовольстве.
В последнем его величеству не мог дать фору никто. Наверное он и вправду думал, что в школе среди тех, кто окружает его бесценную персону нет никого, кто приблизился бы к нему по знатности. Но за всей этой пеленой бахвальства и вечной демонстрацией своей невидимой никому, кроме него самого короны, правитель куска Ирландии либо решил не замечать и игнорировать, либо просто был плох в родовых и геральдических штучках всех остальных, - они же не ирландцы! - но факт остается фактом: он явно не был в курсе о происхождении семьи Розье, иначе не заулыбался бы широко при слове "дуэль". Казалось, что оно несет для него примерно такой же смысл, как собака о шести ногах - что-то невозможное и то, что точно с ним никогда не случиться. И тут был его прокол.
- Скорее Гавриил, - парировал Ив эту характерную для Терренса аллегорию и уселся на край стола, о который совсем недавно чудом не разбилась спелым арбузом голова Падди, - Я уже понял, что одной интересно было разбудить тебя веселящими чарами, чтобы ты проснулся и вел себя, как шут гороховый - может и не нужно было ее останавливать, - здесь он покосился на Бэрка и театрально закатил глаза, уперевшись ладонями в столешницу, - А тебе видимо интересно просто позубоскалить и подраться. Но! - широко улыбнулся Наследник, - Вы же для чего-то тут условились встретиться? Колитесь? Ладно кузина, но ты-то знаешь, что я умею держать язык за зубами. Иначе твои развлечения с зельями уже давно стали достоянием общественности и вылетел бы ты, как пробка из бутылки, но только из Школы.
Слова про плач француз игнорирует полностью, резонно полагая, что жизнь длинная и когда-нибудь даже до Беллатрикс Блэк дойдет истина, но Ивен не легилимент и не читает мыслей. поэтому не в курсе, что у Блэков помолвка - это какая-то страшная тайна. В чем ее страшность блондину так же непонятно, ведь всем известно, что в старых чистокровных семья тебя обручают еще тогда, когда ты толком не можешь сказать "мама" и все эти помолвки - часть древних ритуалов и магических контрактов взрослых, в которых дети принимают участие только своим наличием на этом свете. Вряд ли у Блэков было иначе, а потому ее размышления о том, что кто-то там кому-то что-то сболтнул и чей-то язык ляпнул - полная чушь. Розье не назвал имени вслух и этого было достаточно, а то, что она чья-то невеста - было и так ясно, как божий день. Но если ей азартно это скрывать, то пусть скрывает.
- Давайте уже, хватит мяться и выделываться. Три головы лучше, двух, а я еще и пользуюсь у отца относительно большой свободой в действиях. Относительно кузины точно. Это может быть полезным.

Отредактировано Evan C. Rosier (2025-03-03 11:34:12)