Конечно, Беллатрикс в ярости. С тех самых пор, как она получила письмо от отца, и ничуть не меньше, чем в самый первый день. Ярость складывается, как витраж, из цветных стеклышек. Зеленое - зависть всем этим наследникам, все преимущество которых было в том, что они умели мочиться стоя. Красное - ее старания - в учебе, пусть не делающие ее идеальной или даже лучшей среди одногодок, в том, чтобы быть достойной, в том, чтобы завоевать доверие отца, которого она лишена по умолчанию. Черное - разочарование. Этого, пожалуй, в картине больше всего. Разрчарование в отце, который не иначе как побоялся сообщить ей новость о помолвке, глядя в глаза, и в его слабости, позволившей ему, Блэку, прогнуться перед судьбой, одну за другой посылавшей ему дочерей, позволившей ему устать и просто подписпть приговор всей ветви рода.
Она не так много знает о Лестрейнджах и об их старшем сыне, чтобы быть разочарованной ещё и в выборе, и пока что эта головоломка, которую она то и дело крутит в мыслях, но не может открыть, - единственное, что не даёт ей погрузиться в свою ярость и отчаяние с головой. Собственно, сам Рудольфус интересует ее меньше, чем его семья. С ним всё понятно - наследник, и, по всей видимости, только это и интересовало отца. Но почему Лестрейнджи? Чистая кровь, приличное состояние, устойчивое положение, но - почему? Этот род был как раз из тех, о ком в семье всегда говорили с уважением, но не без снисходительной улыбки. Застряли в прошлом. Когда Блэки говорят "прошлое" - речь не о паре-тройке последних столетий, да и настоящее точно не подразумевает ту фантасмагорию, что сейчас творится в Министерстве. Беллатрикс, которая до этого ни разу не ставила под сомнение правильность своей собственной семьи, вдруг задаётся вопросом. Точнее, сразу несколькими.
Библиотека - не то место, где она обычно оказывается первым делом, но свой интерес она пока не собирается демонстрировать широкой публике, может быть, рассчитывая где-то в глубине души на то, что письмо ей приснилось или было глупой шуткой. В библиотеке она проводит бесконечный день, но что могут дать учебники по истории, содержание которых она и без того знает наизусть? Может быть, что-то есть в запретной секции? "Предоставьте разрешение, подписанное деканом, мисс".
Беллатрикс уходит, громко хлопнув повидавшей всякое дверью. Пустая трата времени. Идти к Слагхорну она сливается только в крайнем случае: декан не так прост, и ее интерес может натолкнуть его на какие-то мысли, мысли - на действия, а действие могут подтолкнуть весь механизм в сторону, Блэкам не выгодную: информация правит миром, и если никто о помолвке до сих пор не объявил достаточно громко, Беллатрикс не настолько глупа, чтобы быть первой. Остаётся ещё один путь, и лучше бы ему сработать.
Записку с датой и сообщением о том, что Лестрейдж встречается с ней в Хогсмиде (и что это не свидание!) она подсовывает в его сумку лично, пользуясь толчеей в Большом Зале. Мысль о том, что тот может не заметить, проигнорировать или ещё что-то в этом роде просто не приходит ей в голову: он же не маленькая глупенькая Цисси, которая точно знает, что сестра ее пальцем не тронет. Хуже, если он вдруг решит, что одному страшно, и захватит с соьой Розье. Беллатрикс ничего не имеет против кузена, кузен забавный и не дурак, но именно поэтому разговор его не касается. Впрочем, возможность побеседовать с ним Беллатрикс оставляет на всякий случай, а именно на тот случай, если ничего не добьется от Рудольфуса: что-то подсказывает ей, что Ивэн от этого самого возможного разговора может получить больше, чем отдать, и что заметит она это слишком поздно. Кроме всякого случая, есть ещё случай крайний. Она всерьёз думает о том, что, если понадобится, найдет в подземельях Барона: не одни Лестрейнджи застряли в прошлом.
Так или иначе, в субботу, когда три с половиной улицы деревни наполняются и переполняются вырвавшимися на свободу учениками, она держится ближе к окраине, чтобы не пропустить появление Лестрейнджа. Перебирая варианты и при этом ничуть не сомневаясь в том, что он появится.

Конечно, он приходит. И, конечно, один. Беллатрикс вообще-то и не сомневалась. Да, совсем. И сразу переходит почти к делу, вместо того, чтобы раскланиваться во всяких "здравствуйте", когда они и не прощались (потому что многовато чести). В общем, начало хорошее, многообещающее и настраивающее на успешный разговор, так что и она сама в ответ лицо не кривит и отвечает на то, что спросили, даже если это совершенно не существенно. Кто-то же должен принимать решения.
- Возьмём что-то горячее с собой и пойдём прогуляемся по окрестностям. Нечего давать кому-то возможность греть уши.
Расхаживать по улицам с чашкой - не самое привычное дело, но ни в одной древней традиции, из тех, что Беллатрикс известны, прямо не запрещено. Может быть как раз в тех, которые знакомы Лестрейнджу, но это будет поводом начать нужный разговор. Вообще-то Белле обычно не нужен повод, но повод - это негласное правило, а правила этот Лестрейдж любит. Мама говорила, что если дать мужчинам то, что им понравится, они сразу становятся сговорчивее. Вот, пожалуйста, и если одного правила мало, она может на ходу сочинить ещё дюжину. Ну то есть, вспомнить, конечно.
Пока что она разворачивается и уверенно шагает к известному кафе. Оно ещё не додумалось выдавать напрокат чашки, но толчея там такая, что если просто взять их и выйти, то никто ничего не заметит. Потом вернуть, разумеется, Беллатрикс даже в мыслях далека от того, чтобы воровать посуду. К тому же, хозяйка должна быть только рада, что они не занимают стол и не мешают другим посетителям тратить родительские деньги.
- Мне нужно знать кое-что, - держать интригу долго, да и просто рот на замке, совсем не просто, поэтому Беллатрикс просто заходит настолько издалека, насколько умеет. - Кое-что, что ты знаешь, и на что я имею право.
Она ведь не собирается выпытывать какие-то особые тайны. Её род тоже участвовал в этом раньше, и наверняка где-то даже остались записи, просто они... где-то. Наверняка отец бы и сам мог рассказать ей, но он всегда занят. А она вообще-то на него обижена! На обиду она, само собой, тоже имеет право, но рассказывать о ней Лестрейджу Беллатрикс не собирается. Потому что не очень приятно, должно быть, слушать, что кто-то не пойдет за тебя замуж, даже если здравый смысл кричит о том, что это к правильно. И, к тому же, тогда самый весомый аргумент, который она придумала, чтобы добиться правды, теряет силу.
Дорога занимает не так много времени, за следующим поворотом начинаются улицы, на которых по субботам приходится едва ли не проталкиваться. Беллатрикс притормаживает и косится на Рудольфуса вопросительно.
- Если не хочешь показываться вместе со мной им на глаза, могу сама сходить.
Тон ее голоса непривычно предупредительный, что, в то же время, не значит, что на такое может быть два правильных ответа.